Привет! Я вернулся. Лина Филимонова

тило духу ее выпроводить.

      Паша прав. Я слишком мягкая. У меня все сидят на шее.

      Так. Приду домой, быстро брошу гуляш на сковородку, отварю рис… Блин, Ваня не будет есть рис! Мой малыш его терпеть не может. Гуляш он любит с картофельным пюре. А Паша, наоборот, ненавидит пюре и обожает рис.

      Ладно, приготовлю и то, и другое. Не так уж это и долго. Должна успеть к приходу Паши с работы.

      А осталась ли у меня картошка? Убей – не помню. Так, в выходные я варила борщ, значит картошка была. Но осталась ли?

      Я поравнялась с воротами клиники. Нажала на кнопку, калитка распахнулась, я вышла на улицу.

      По сторонам я не смотрела. Мне было не до того.

      Я не обратила внимания на мужчину, который поднялся со скамейки у фонтана. Лишь краем глаза заметила, что он идет в мою сторону.

      Ну идет и идет… Ничто не кольнуло в сердце. Никаких тревожных предчувствий.

      Я и представить не могла, что моя жизнь, с таким трудом налаженная, через минуту затрещит по швам.

      Я была слишком занята. Вспоминала, осталась ли у меня в холодильнике картошка…

      Мужчина перегородил мне дорогу. Я, не поднимая глаз и бормоча себе под нос что-то о приготовлении ужина, попыталась его обойти.

      У меня не получилось. Я двинулась влево – и он тоже. Я зашла справа – он снова оказался у меня на пути.

      И только после этого я, наконец-то, подняла на него глаза.

      – Привет, – произнес до боли знакомый голос. – Я вернулся.

      На секунду мне показалось, что я сейчас потеряю сознание.

      Мир пошатнулся. Все окружающее потеряло четкость и закружилось вокруг меня водоворотом мутных пятен.

      И только два маяка удержали меня от утопления в этом водовороте.

      Его глаза.

      Серые, с голубым отливом. Цвета сумрачного неба, каким оно бывает ранней осенью.

      – Привет, – выдавила я.

      И больше ничего не сказала. Потому что боялась, что голос будет дрожать.

      Мы не виделись пять лет.

      Пять очень долгих, наполненных значимыми событиями, лет.

      Я была абсолютно уверена, что больше никогда в жизни не увижу Матвея!

      Он ясно дал мне понять, что никаких шансов на общее будущее у нас нет. И он сделал все, чтобы я не смогла его найти. Да, я его искала…

      А теперь он стоит передо мной и улыбается!

      Он все такой же – самоуверенный, нахальный, излучающий силу и обаяние. Настоящий мужик.

      Точно так же он выглядел пять лет назад. Разве что седина на висках появилась. И мелкие морщинки у глаз, которые заметны только во время улыбки.

      А вот походка изменилась. Может, поэтому ничто не кольнуло, когда я заметила его краем глаза.

      Пять лет назад он прихрамывал. А, приехав на реабилитацию в нашу клинику, вообще с трудом передвигался, опираясь на трость и яростно отказываясь от костылей.

      Боже, он невероятен! Как будто сошел с обложки какого-нибудь журнала из жизни миллионеров.

      Вроде бы, выглядит просто: светлые летние брюки, темно-синяя рубашка, белые кроссовки. Но все, от лейбла на его модных кроссовках до ткани брендовых брюк кричит о хорошем вкусе. И о больших возможностях.

      А я… на мне обычная юбка из масс-маркета и блузка, которую я ношу уже третий год. Нет, я не бедствую. Просто люблю эту блузку.

      Просто мы из разных миров.

      Моя жизнь – гуляш и картофельное пюре.

      А он сейчас вернется на борт своей яхты, откроет “Вдову Клико”, и, закусывая ее устрицами, уплывет в закат.

      Мы абсолютно разные.

      Но у нас есть кое-что общее. О чем он даже не догадывается.

      Уехав навсегда пять лет назад, Матвей оставил мне подарок. И я сейчас не о том браслете из белого золота, который он подарил мне в наш последний вечер. Браслет я тогда, кстати, не взяла. Но потом обнаружила в своей сумочке.

      Я говорю о другом подарке.

      Через месяц после его отъезда я обнаружила, что беременна.

      А сейчас мой Ванечка, мое ненаглядное сокровище, называет папой другого мужчину. Хорошего, достойного мужчину. Любящего детей, обожающего меня. Подарившего мне долгожданное женское счастье.

      Если Матвей узнает… Если он влезет в мою жизнь, где, наконец-то, все стало хорошо…

      Нет, я этого не допущу!

      Ни за что.

      Пролог 2

      Матвей

      Я не собирался никуда лететь.

      Не планировал сваливаться на голову, как снег в июне.

      Но в последнее время все чаще ловил себя на том, что мысленно возвращаюсь в городок на море. Где зеленые горы обрамляют бирюзовую бухту, где жизнь течет легко и неспешно. Где моя душа когда-то обрела покой. Пусть и ненадолго.

      И, конечно, я вспоминал Настю. Эту страстную рыжую кошечку.

      А сейчас