Виконтесса из другого мира. Татьяна Захарова

достаточно будет теперь ездить раз в два дня. Да и распутица…

      Я скептически хмыкнула, демонстрируя, насколько поверила этим оправданиям.

      – Допустим, – протянула я медленно. – А творог со сметаной решили завтра завести?

      – Да, – Вернер обрадовано закивал головой.

      – В том же количестве, что и седьмого? – он на автомате продолжал кивать. – То есть вы в одностороннем порядке решили уменьшить поставки вдвое? – резким тоном уточнила я. – Хотя с учетом сегодняшнего пропуска, получается даже вчетверо?

      Вернер посмотрел на молчаливую жену и неуверенно кивнул головой.

      – Тогда выплатите остальную ренту за апрель немедленно. Я на эти деньги найду другого виллана, который будет поставлять оговоренное количество молока и без всяких неожиданностей. От тебя же буду ждать ежедневно по крынке молока и творог, сметану, масло в нужных пропорциях.

      – Но, госпожа… – начал виллан.

      – Семьдесят пять серебряников. Немедленно, – перебила я, не терпящим возражения тоном. Сумма была большая для фермеров, но все же подъемная, если готовиться к этому месяц, то есть постоянно откладывать.

      – Но мы же…

      – Или собирай вещи и уматывай отсюда, гнида, – рыкнула я, уже не пытаясь сдерживаться. Жена начала причитать, как блаженная. А я вроде и не кричала, но мой голос перекрыл её стенания.– Ты знал, что кроме меня в усадьбе остались только старики и дети! Думал, что если я не поправлюсь, никто и претензии не выставит?

      – Простите, госпожа, – он бухнулся коленями в грязь. – Не подумал я… Я бы привез все завтра, клянусь.

      – Ты мог послать отпрыска старшого своего предупредить, – возразила я. Глубоко вздохнув, заставила себя все-таки успокоиться, а то уже всю деревню собрали на представлении. – Пятьдесят серебряных оплачивай и телегу с молоком, сметаной и творогом отправляй прямо сейчас в усадьбу.

      Если утром дорога была проходимой для телеги, то сейчас ей проехать будет в разы сложнее. И это будет ему уроком.

      – Госпожа, прошу не казни, но нет сейчас денег, – мужчин прижал к груди ушанку. – Разреши всё продуктами отдать. Век благодарен буду.

      – У тебя было это разрешение, а ты… – сердито выпалила я и обвела взглядом толпу.– Что ж… хорошо. Вернемся к прежнему договору: четыре крынки молока ежедневно, две крынки сметаны, и два килограмма творога. Четыре дня, начиная с завтра привозишь шесть крынок молока, творог и сметану завтра возместишь, – он выдохнул с облегчением. – А в качестве штрафа, до конца следующей седьмицы, будешь привозить крынку сливок. Ежедневно.

      – Да на кой тебе так много молока, – послышался вопрос от калитки. Старуха с вызовом посмотрела на меня.

      – А это вас не касается, уважаемая, – ровным тоном ответила я. И негромко пробурчала под нос. – Хоть сгущенку варить, хоть купаться в нем буду.

      И по удивленному взгляду Вернера поняла, что сгущенку в этом мире не изобрели. А, следовательно, это ещё одна ниша, которую мы можем занять. Интересно, а мороженое здесь есть? В воспоминаниях Кати я