Мое странное счастье. Елена Архипова

на котором стояла банка с компотом.

      – Ха! Слабачка! – услышала она самодовольный возглас брата.

      Пусть так, лишь бы поверил! Девушка развернулась спиной к сидящим за столом, частично закрыв им обзор. Они, казалось, и не смотрели на нее, но рисковать не хотелось. Лихорадочно соображая, куда бы ей вылить самогонку из стопки, Иришка потянулась за кружкой, в которой она будто бы будет разводить алкоголь компотом, задела стопку, от чего та упала, разлив самогон. Иришка не дернулась, спокойно налила компот в кружку и лишь потом шагнула за тряпкой. Со словами:

      – Компот пролила, – вытерла со стола самогон и вернулась за стол к отцу и брату.

      Иришку отпустили только после того, как она, исправно поднимая кружку с компотом на каждый их тост и исправно чокаясь, допила свой компот.

      – Что-то меня развезло! – сообщила Иришка брату. Получила новую порцию издевок и была, наконец, отпущена из-за стола.

      – Никитка, пора чистить зубки и спать! – обратилась она к мальчику.

      Спать они легли как всегда, вместе и крепко обнявшись.

      – Иришка, ты ведь не пила, да? – зашептал ребенок, только после того, как она крепко обняла мальчика и прижала его к себе. – Я видел, как ты пролила ту стопку!

      – Нет, не пила. Ты ведь знаешь, что я не пью! Умница ты мой! – Иришка чмокнула мальчика в макушку и тяжело вздохнула, – завтра на дневном автобусе в город поедем.

      – Правда? – обрадовался ребенок.

      – Правда! А сейчас спи!

      А рано утром ее разбудили крики соседей и странный запах. Иришка распахнула глаза: от шторки на дверном проеме уже ничего не осталось. В комнате, где спали отец с братом, полыхал огонь.

      – Никита, Никита, проснись! – девушка растормошила мальчика. – Не смотри туда! Где твои документы?

      – Там! В серванте! В комнате.

      Надо было бежать в комнату. Успеет или нет?

      – Так, закутайся в одеяло и выходи на улицу! – Иришка скомандовала Никитке, а сама хотела шагнуть в огонь, но не успела. Входную дверь выбили, и в дом ввалился дядя Ваня. Их участковый и сосед.

      – Живы? – услышала Иришка. – Быстро на улицу, пока крыша не рухнула!

      Дядя Ваня схватил в охапку Никитку, сама Иришка схватила свою дорожную сумку, благо не успела ее вчера разобрать и, кинув взгляд в комнату, шагнула за соседом на улицу. На автопилоте схватила с крючка свою и Никиткину куртки.

      Во дворе собралась почти половина деревни. Отца с братом видно не было. Всполохи огня, мигалки скорой и полиции слились в какой-то кошмар. Крики, зеваки. Кто-то плакал, кто-то безучастно снимал все происходящее на телефон. Пожарники разматывали рукав, собираясь тушить пожар, и в этот момент рухнула крыша их дома.

      Кто-то из соседок запричитал, завыв протяжно. Кто-то из мужиков смачно выматерился, а она вдруг поняла, что и отец, и брат остались там, под этой горящей крышей.

      Первой была мысль: "Отмучились. Все мы отмучились". Потом ей стало стыдно. Они ведь самые родные люди! Да, пьющие, но ведь других нет? Хотя, как же нет? Есть Никитка. И она у него есть!

      – Девушка,