Парни & секс. Молодые люди о любви, беспорядочных связях и современной мужественности. Пегги Оренстейн

сидел прямо и неподвижно, то Матео закидывал ногу на ногу и покачивал ступней, подперев кулаком подбородок.

      Это уже вторая частная школа для Матео; старший из шести детей, он считался одаренным, и учитель восьмого класса посоветовал ему подать заявление в школу для мальчиков. Когда он приехал в кампус, оказалось, что почти все его одноклассники белые, все спортсмены, из состоятельных семей и, насколько он понял, натуралы. Матео – латиноамериканец и гей, сын уборщика – не соответствовал ни одному из этих критериев. Он сразу стал стесняться себя – как он двигается, как сидит, – а особенно своего голоса. Пробовал говорить ниже, но получилось неестественно, поэтому он вообще стал избегать общения. А еще изменил походку, чтобы не казаться «девчонкой». «Один мой друг из этой школы – тоже гей, – сказал Матео. – Он этого не скрывал. И его просто уничтожили».

      Адам – второкурсник колледжа на другом конце страны, в Сан-Франциско, ему 20 лет. Он тоже открытый гей и утверждает, что его не оскорбляло, когда одноклассники в старшей школе говорили «это так по-гейски» или «педик». «Я не думал, что они ненавидят геев, – сказал он. – Внушил себе, что они просто шутят. От этого, конечно, не лучше, но по крайней мере никакой угрозы не чувствовалось». Возможно. Однако, хотя молодой человек рос в так называемой американской столице геев, он не спешил открыться. И, как Матео, постоянно следил за собой – как сидит, как жестикулирует, каким голосом говорит, – чтобы никто его не раскусил. «Я тренировал перед зеркалом разные выражения лица, – вспоминает он, – особенно то, которое я называю “расслабься и наплюй на все”. Чтобы никто не сомневался, что я мужик, я крутой». Единственный раз, когда Адам дал маху, – на его первых танцах в средней школе. «Я был на танцполе, зажигал в свое удовольствие, и вдруг ко мне подошел другой парень и сказал, что я слишком сильно верчу бедрами и двигаюсь, как девчонка. Это было ужасно – когда то, что для тебя естественно, называют неправильным. Именно этого я пытался избежать любой ценой. Поэтому с того дня я наблюдал, как танцуют другие парни, и копировал их движения».

      Ребята, которые называли себя натуралами, но не были спортсменами, или занимались искусством, или дружили со многими девочками, вполне могли вызвать сомнения в своей маскулинности. Однако для этого поколения кое-что изменилось – некоторым парням, особенно если они выросли в окружении людей из ЛГБТ+, все равно. «Я не переживаю, когда люди принимают меня за гея, – сказал Люк, ученик выпускного класса из Нью-Йорка. – Это досадно, но не более того, потому что я хочу, чтобы люди верили мне, когда я говорю, что я натурал». То, как он описывал себя, действительно соответствовало всем стереотипным представлениям о гомосексуалах, за исключением одного, которое стояло на первом месте: его не интересовал секс с другими парнями. «Я не высок ростом и не мускулист, – описывал себя Люк. – Я очень худой. Я люблю красиво одеваться. Я забочусь о своем внешнем виде чуть больше, чем другие парни. Я человек