Свой – чужой. Андрей Константинов

знакомых, причем, как правило, – иногородних.

      Только Крендель купил у метро газету, чтобы хотя бы знать, из каких они журналистов будут, как Сибиряк встретил какого-то капитана, своего однополчанина, с которым они вместе бедовали на мысе Дежнева. Бедовали так люто, что не зайти в кафе и не выпить по этому поводу было никак нельзя. Короче, через пару тостов стало ясно, что это надолго, и Крендель начал нервничать, потому что налет срывался. Вот тут в то самое кафе и зарулил Егорка Якушев. Крендель, увидев знакомое лицо, очень обрадовался и тут же взял Егора в подельники, а тот не особо и сопротивлялся – молодость, романтика в заднице играет и, честно говоря, уже достала опека дяди Жени и дяди Дениса – туда, мол, не ходи, этого, мол, не делай, твое дело – хорошо учиться…

      Короче, Сибиряк остался пить с капитаном, а грабить графиню пошли Егор и Крендель.

      …Первая неожиданность поджидала их прямо в нужной парадной – там на первом этаже находился опорный пункт охраны правопорядка, из приоткрытой двери которого доносилась песня в исполнении Газманова. Налетчики переглянулись.

      – Это… это даже хорошо, – попытался успокоить напарника Крендель.

      – Ну… смотря для кого, – дипломатично не стал спорить Егор, чувствовавший себя стажером.

      Медленно, как будто мраморная лестница могла скрипеть, подельники стали подниматься на третий этаж.

      – Похоже, информация у вас не «левая», – разглядывая лепнину, украшавшую парадную, шепнул Якушев. – Лестница явно графская…

      – Если что, потом расскажешь! – кивнул в ответ Крендель. Наконец они остановились перед заветной дверью – солидной, с медной ручкой.

      – Трудно не вышибить дверь, а решиться на это! – наставническим тоном высказал Крендель мысль чужую, но верную.

      – Трудно не сесть, а выйти, – развил тему Егор, подражая «реальным пацанам» и стараясь выглядеть умудренным.

      Крендель вздохнул, перекрестился и поднес было руку к звонку, но Якушев в последний момент его удержал:

      – Погоди… Дай хоть на газету глянуть!

      Старший налетчик протянул младшему купленную газету. Егор развернул ее и хрюкнул:

      – Ну ты даешь! Это же… эротика! Мы что, ее о дореволюционных любовниках интервьюировать собрались?!

      Крендель виновато вздохнул и, свернув газету в трубочку, решительно нажал на звонок.

      – Толик, это ты? – раздалось за дверью.

      Егору захотелось детским голосом ответить: «Я, бабушка!» – но напарничек его опередил. Крендель был далеко не дурак и понимал, что представляться сотрудниками эротического издания было бы явным перебором. Выдать себя за историков? Но, как назло, он начисто забыл все, что вычитал из Блаватской. Поэтому он вышел из ситуации по-другому:

      – Мосгаз! – рявкнул Крендель и сам ойкнул, вспомнив, что находится в Питере. Однако графиню, видимо, такой ответ настолько удивил, что она безропотно открыла. Крендель надулся от гордости, а Егор, удрученно глянув на напарника, вежливо обратился к хозяйке – маленькой опрятной