Однажды…. Ильгар Ахадов

не занимался: и коммерческие объекты крышевал, и людей за бабло устраивал… Пузан все плакал и рыдал, изображая из себя целочку, которую злостно отымели… Здорово ты его долбанул. А за что, кстати?

      – Спасибо за все, майор.

      – Считай полковник-лейтенант. Представление уже отправили, – подмигнул мне Расулов…

      Когда он уходил, я наконец решился:

      – Как отец?

      Расулов замер у двери, не решаясь обернуться. Видимо, ждал этого вопроса, но, может, надеялся, что я его не задам… сегодня.

      – Он умер? – я печально спросил.

      – Да… Еще когда тебя держали в подвале особистов.

      – …

      – Похоронили… Как положено…

      – Мама как?

      – Под нашим наблюдением. Она вроде все адекватно воспринимает. Все тебя спрашивает. Я ей, естественно, не сообщил про твой арест. Сказал, ты возвратился в Москву…

      Когда он прикрыл за собой дверь, я повернул голову к окну. Солнечный, пусть пока не очень “теплый” свет сквозь шторы пробивался в палату.

      “– …Ты должен испить эту чашу до дна. Может, тогда духи сжалятся…”18 – я вспомнил предсказание.

      “Неужели все закончилось?..”

      Как оказалась, нет. Этой же ночью тихо во сне скончался Мусаев Сабир Ахмедович – полковник, командир Центра Военной Разведки и человек действительно с большой буквы. Встреча с ним определила всю дальнейшую мою судьбу.

      После Москвы я так и не встретился с ним. Сердце его не выдержало потрясений – ареста, беспредела следствия, тюрьму, оскорблений и издевательств людей, находящихся по моральным, умственным качествам несравненно ниже его. О перенесенных им унижений, плача у его могилы, поведал Адылов.

      Пусть земля будет пухом этому честнейшему человеку и патриоту своей родины…

      – Господи! – воскликнул Бакинец. – Да ты всех перепахал! Надеюсь, это была последняя смерть?

      – Что ты мелешь? – психанула на него Гюлечка.

      Длинный жестом успокоил вновь “зашелестевшую” публику.

      – Смерть никогда не бывает последней… Однако, в этих промежуточных звеньях времени и пространства смерть Мусаева действительно стала завершающей.

      – Так выходит это конец? – пролепетала Аталай.

      – Не совсем, милочка. И со смертью все не заканчивается, ведь остается память!.. Но, если желаете, я здесь поставлю точку, – улыбнулся рассказчик.

      – Не желаем! – отозвалась хором чуть ли не вся аудитория…

      – Далее произошла печальная встреча с матерью – не буду об этом. И сплошные походы по кладбищам. Казалось, только у могил родных и близких я мог обрести душевный покой. Те, которых я “оставил” в Москве, непременно меня сопровождали. Раньше они появлялись, когда я о них думал. Но в последнее время утром открывал глаза и наблюдал как Джулия с Артуром сидят на диване и о чем-то шепчут. Или в кухне молча пьют чай.

      Видимо, чтобы не потревожить мой сон…

      Если к этому еще добавить и мамин шепот о том, что Искандер с отцом никогда

18

см. “Однажды в Москве” – часть II, стр. 83-84