Грех извне. Алексей Егоров

Пытаясь возразить, он проиграет. Он нашел взглядом Борда и кивнул ему. Тот знал, что делать. Копий в отряде почти не осталось. Но обломки оружия послужили. Сержанта и его человека забросали копьями, а затем подошли, чтобы добить. Мольбы воина красной чаши остались без ответа. О раненом некому позаботиться.

      Воины не ждали дальнейших приказов.

      Сняли с убитых доспехи, оружие. Отрезали пальцы, чтобы стащить с них кольца, выбили зубы, притянутые к челюстям золотой проволокой.

      Кошели перешли к новым владельцам. Фляги с подкисленной водой осушили и разбросали по окрестностям. Достанутся либо духам, либо имиртинцам, прознавшим о битве.

      Среди добычи оказалось еще трое пареньков, каким-то чудом уцелевших.

      От страха они совсем утратили ощущение реальности.

      – Гляди! Хоть чего с ними делай!

      – Да прикончить их и хватит.

      – Может продать?

      – На север придется податься, тут они не нужны. Кому эти нужны еще. А там корабли.

      Борд шлепнул по затылку говорившего.

      – Чего забыли, что эти уже испили из чаши?!

      – Испили и чего? – Воин потирал голову, сделал шаг назад.

      – А того! Лучше выпить принеси, ребятки натерпелись.

      – В кормилицы заделался, что ль.

      – Чего, – Борд зыркнул на говорившего.

      – Да ща принесу, остынь, – пробурчал: – шуток не понимает.

      Рекрутов стащили в одно месте, где было относительно сухо. И хотя на первый взгляд раны не видны, Борд знал, как бой отражается на человеке. Вот пройдет драка, все ржут, кричат от радости. Ну, кто уцелел. А потом один падает замертво. Ран у него нет. Чего с ним стало, не ясно.

      Другой бы сказал, что Хранитель прибрал. Тогда почему он освобождает от земных мучений недостойных в том числе. Борд повидал всякое, потому сомневался, что это проведение Хранителя. Скорее уж происки его исконного врага. Такие хитрости скорее уж по его части.

      Борд осматривал раненных пареньков. Нашел у двоих небольшие травмы. Просто царапины и ссадины, скорее уж парнишки сами их получили, когда пытались слинять. К ним подъехал всадник Лагор. С высоты он взглянул на рекрутов, оценивая и прикидывая. Прошедший бой оживил его, напоенный кровью меч передал всаднику сил.

      – Что скажешь? – он привык полагаться на мнение опытного воина.

      – Ребятки уцелели, а это уже, – он покачал головой. – Первый бой пережить.

      – Нам недосуг заниматься ими.

      – Они принесли клятву, – напомнил Борд, сведя брови.

      Он не был религиозным, хотя носил на груди резное изображение чаши. Деревяшка пропиталась потом, кровью, потрескалась, но вот уже лет десять никуда не девалась. Что говорило о мощи защитного символа.

      Кроме того, о чем ни Лагор, ни товарищи не знали – знать это не положено, в пояс Борда вшиты амулеты из его родной деревни. Древнее того нагрудного знака. Могущественней.

      – Хранитель защитил их. Избрал в сопутствующие, – Лагор обратил взгляд к серому небу.

      Где-то там за ветками, за облаками