Записки доктора Тихонина. Промысел божий. Галина Федоровна БЕК

сейчас собрать вещи или машина должна прийти за мной утром?

      – Утром, иди, посиди пока на кухне.

      Я готов был разрыдаться от отчаяния и сердечной боли. Но вместе с тем мой мозг лихорадочно искал объяснение тому, что говорил этот вроде нормальный человек. Внешность незнакомца вызывала у меня двойственное чувство, мне чудилось, как будто я его уже видел. Его маленькие, желтоватые, прозрачные глазки, заплывшие жиром, смотрели насмешливо. Его короткий, широкий, слегка вздернутый нос, торчащий между обвислых, толстых щек, напоминал пятачок свиньи. Из-за его щек, почти достигая макушки его лысой головы, торчали густо поросшие белесыми волосами, несоразмерно большие, со слегка опущенными вниз заостренными верхушками уши. Я подумал, что если посмотреть на него сбоку, то его голова будет похожа на сплющенное рыло свиньи. И вся его фигура в дорогом, шелковом костюме чем-то неуловимо походила на фигуру откормленного борова. При довольно крупном теле, вольготно развалившемся на стуле, его короткие, толстые ноги едва касались пола. Чем дольше я его рассматривал, тем больше убеждался в том, что я разговариваю с некоторым подобием свиньи в человеческом одеянии. Меня мутило от осознания чуждых и непонятных явлений, которые вдруг вторглись и стали менять мой мир на какую-то фантастическую иллюзию. Мой собеседник посмотрел на меня с сочувствием:

      – Ясно, что тебе трудно малыш. К пониманию таких вещей люди приходят годами, а на тебя все это обрушилось в одночасье. Твой отец тоже сначала не воспринимал иномирие всерьез.

      – А причем тут мой отец? Он что был знаком с вами?

      – Ему пришлось со мной познакомиться. Можешь называть меня Асиа, хотя это псевдоним, заимствованный мной из учения каббалы. Я увлекся этим древним «чтивом» в последнее время.

      – Объясните, какие у вас были дела с моим отцом?

      – Не в этот раз, теперь тебе пора домой к маме. Эй ты, верный ленинец, выведи его отсюда и не забудь вернуть ему его тапочки.

      Когда я, наконец, с трудом преодолевая непонятно откуда взявшиеся в Москве отвесные скалы и дремучие джунгли, добрался до дома и позвонил в дверь, то удивился тому, как выглядит моя мама. Она стала в два раза выше, а глаза ее висели на ниточках прямо около моего лица. Она взяла у меня из рук тапочки и сняла с меня пальто. Затем отвела на кухню и дала мне выпить какой-то порошок. Через минуту меня затошнило и я, наверное, час провел, обнимая унитаз. После этого мама стала выглядеть как обычно. Она спросила меня:

      – Ты что стал употреблять наркотики?

      – Нет, это, наверное, что-то, что было в кофе, который я выпил у Лили.

      Эта догадка меня сильно обрадовала, значит все, что было в квартире Лили, весь этот бред про иномирие был простой галлюцинацией. Мама заставила меня принять ванну с какой-то приятно пахнущей, ароматической солью, после которой мне стало тепло и спокойно. Впервые за три сумасшедших года напряженной работы и любовной лихорадки, я провалился в сон как в абсолютную пустоту.

      Прошло еще четыре года. За это время я защитил кандидатскую диссертацию и уже готов был к защите докторской. Меня повысили до звания старшего