Чердак с обратной стороны дома. Александр Харитонов

нет?

      Мне было известно, что в дядиных отгулах принимает участие местная и приезжая богема, его друзья-приятели и хорошие знакомые, а их у него было навалом, и не какие-нибудь там подростковые плюгавые прыщики, а взрослые кокетливые мушки и конкретные шишки. Порой человек по двадцать-тридцать съезжалось, не считая девиц-танцовщиц и мужиков, надзирающих за порядком, как в тот раз, когда я обращался к дяде по поводу истории со скутером. Догадываясь, что ту проблему тогда разрулили дядины знакомые из числа криминальных элементов или из правоохранительных органов и, вспоминая, как дядя через разных своих знакомых мог разрешить трудноразрешаемые вопросы, я решил, что он зовёт меня недаром: наступило время быть не дядиным племянником, а племянником дяди. И если я не ошибался в своих рассуждениях, то идти к дяде в гости, конечно же, следовало, и поэтому я дал ему своё согласие.

      Он лично встретил меня у ворот, сказав, что все уже собрались, и я пришёл в самый раз. Я сообразил, что дядя сейчас не только оказывает мне уважение, как впервые пришедшему на его праздник души и тела, но и для соответствующего инструктажа.

      – Что это у тебя в пакете? – спросил он, взглянув на него.

      – Коньяк, – ответил я. – Три пузыря.

      – Небось, всю стипендию потратил? Уважаю – не жадина. Правильно тебя отец с матерью воспитали: в чужие гости со своим пустом не ходят.

      – Вообще-то об этом я впервые от тебя услышал. Мне тогда пять лет было. Помнишь, ты…

      Но он не дал мне договорить и по-отечески обнял меня:

      – Славян, мне стыдно тебе признаться, но все мои отгулы всегда проходят за мой счёт. Извини, что никогда не говорил тебе об этом.

      – Дядян, ты миллионер, что ли? – изумился я, осознавая, в какую копеечку обходились моему родственнику эти мероприятия и, имея в виду, конечно же, не рублёвого миллионера.

      – Скажу так: у меня порой находятся для этого некоторые суммы, – он увильнул от ответа и перешёл к делу, сразу же сказав, чтобы я никого не стеснялся и вёл себя так, как подобает себя вести его родному племяннику.

      Пока мы тихонечко шли от ворот к дверям дома, дядя сообщил мне, что помимо нас с ним и его последней пассии Каталины сегодня у него будет гостить не очень много народа, всего двенадцать человек, о чём я уже примерно догадался по количеству автомашин, стоящих во дворе. Из двенадцати – четыре мужчины: два из силовых ведомств и два бизнесмена. Из восьми женщин – три художника, два дизайнера, юрист, пианистка и поэтесса. Половина женщин замужем, но это просто для информации. Своё внимание можно обратить на Олесю и на Марину. Они не только моего возраста – на два-три года всего и постарше-то, но ещё и незамужние, и вообще, во всех отношениях приятные особы, к тому же, будущие перспективные художники – есть в них изюминки, есть полёт мысли, есть трудолюбие и уважаемое упорство.

      – Как сватаешь, – улыбнулся я. – Причём сразу обеих.

      – Да уж, это не твои сопливые студентки – однокурсница с второкурсницей. Тебе ещё два года учиться и в армии отслуживать, а потом работу достойную