Ещё одна жизнь злодейки. Анна Верещагина

с удушающим чувством грусти, одиночества, жалости к самой себе и ненавистью. Научилась принимать со всем хладнокровием «подарки» судьбы не важно, насколько они жестоки и несправедливы.

      Возможно ли это очередной подарок?

      Шутка?

      Шанс или грёбанное испытание?!

      Что я такого сделала в прошлых жизнях, отчего надо-мною так издевается судьбинушка?

      – Где же я умудрилась так испоганить свою карму… – бубню себе под нос схватившись за края ванны.

      – Мисс, давайте я вам волосы ополосну.

      Послушно откинула голову назад и продолжила мысленно себя терзать.

      Почему я не интересовалась историей… особенно этих годов. Знание о будущем всегда пригодятся.

      Особенно печалит, что я не смогу встретиться с мамой, Сашкой и Ромкой, не смогу их обнять…

      ***

      Молча покинула ванную комнату набросив на плечи лёгкий, полупрозрачный халат.

      Другие служанки уже встречали меня в комнате, но не обратив на них никакого внимания, подошла к огромному окну и отбросив тонкую тюль, открыла створки впуская свежий воздух.

      Не знаю, как долго простояла у окна, глубоко погруженная в свои мысли и не обращая никакого внимание на окружающих слуг, красоту сада и пение птиц, я просто смотрела в даль ничего не видя. Погрузившись глубоко в себя, всё чувства, ощущение смешалось вместе с легким весенним ветерком, обдувающим мои запутанные, влажные волосы.

      Сжимаясь от внутренней боли, заставляю себя смириться с тем, что больше не будет рядом родных мне людей, любимых занятий и привычных вещей.

      Последние два года моей прошлой жизни я свыклась с подобными потерями.

      Гоша был первым, кого я потеряла. Самый настоящий друг, что был в моей прошлой жизни ещё не родился в этой. Хоть что-то вызывает улыбку… Тут я переплюнула этого попугая плешивого!

      Второе, что я потеряла – здоровье, потом любимый старик Виктор, следом мечта… любимая работа. Всё это испарилось в тот момент, когда я узнала правду после аварии. Нет ни слез, лишь печаль, опустошенность. Из меня будто бы снова высосали всю волю к жизни.

      «Я скажу тебе это после операции. Ты меня выслушаешь?»

      – Что же ты мне хотел рассказать…

      У него был такой печально-нежный взгляд, от которого даже сейчас кожу покрывают мурашки.

      Служанки несколько раз призывали меня отойти от окна, остерегая простудой, но я их игнорировала. Я была так далеко отсюда, ощущая некое приятное умиротворение с примесью отчаянья.

      – Мисс! – громко шептала одна из горничных мне на ухо. – Вам стоит закрыть окно или спрятаться за штору.

      – Что? – не понимая, о чем говорит служанка, я всё-таки вернулась обратно в теперешнюю реальность.

      – Вам нужно отойти… – настаивала Эмма, поглядывая куда-то вниз.

      Я проследила за ней и обнаружила у себя под окнами двух мужчин. Один схватив другого за ворот рубахи и что-то тихо говорил, а после оттолкнул от себя. Молодой парнишка упал на постриженный газон и быстро так отполз от возвышающегося над ним мужчины. С высоты второго этажа могу смело сказать, что возвышающийся над