Цветок для Тьмы. Лана Мур

как и у сестер, комнатке. От нечего делать, измеряла ее шагами: двенадцать в длину – оказываюсь у высокого и узкого окна, через которое, если отодвинуть легкие шторы, можно увидеть цветущий сад; шесть в ширину – прохожу от небольшого столика, на котором лежат подготовленные для связывания волокна растений, к узкой кровати, застеленной белоснежным покрывалом, в ногах кровати небольшой шкаф – чтобы хранить мой скромный гардероб, больше и не нужен, – а с другой стороны ширма, отгораживающая подставку с глубоким тазом и кувшин с водой.

      Несколько раз в день меня навещали сестры с едой и водой, присаживались на кровать и, сверкая любопытными глазами, расспрашивали – что же я такого услышала?

      Я только отнекивалась. Не говорить же им, в самом деле, что того и гляди наш храм будет разрушен, а девушек превратят в рабынь, и тогда этот мир уже ничто не спасет.

      У меня самой от таких мыслей внутри все дрожит и холодеет, не хватало еще сестер пугать раньше времени. Может, и обойдется все.

      – Тебя верховная жрица вызывает! – в мою комнату врывается зарозовевшая Ялина и отрывает от унимающего тревогу сплетения растительных волокон. – Расскажешь потом!..

      Бездумно киваю, откладываю получившуюся длинную нить и встаю. Покачиваюсь от волнения, но беру себя в руки – жрица ждать не любит.

      Привычным, почти неслышным шагом, скольжу мимо таких же, как у меня, дверей, по лестнице вниз, обхожу непосредственно храмовую часть и приближаюсь к приемной, у дверей которой узнала столько нового.

      Заммраюа. Глубоко вдыхаю, выдыхаю и стучу.

      – Элина? Заходи, – приглашает жрица. – Садись, – кивает на грубоватый, но очень удобный и мягкий, благодаря подушке, стул. – Я приняла решение о твоей дальнейшей судьбе.

      Не обращая внимания на знакомые с детства шкафы, заполненные толстыми томами с делами храма, я неотрывно смотрю на сплетенные и побелевшие от напряжения пальцы жрицы.

      – Ты все слышала и знаешь, какую судьбу нам уготовили имперцы. Но они сами себя погубят, – жестко усмехается она. Я ни разу не видела на лице всегда доброй и мягкой жрицы такого сурового выражения. – Как только исчезнет последняя жрица, Ашта уйдет из этого мира, и придет вечный холод, но я хочу сберечь тебя…

      Жрица молчит и до хруста сжимает пальцы. Я тоже молчу и жду. От напряжения виски начинает ломить, но я терпеливо сижу.

      – Ты выйдешь замуж.

      Что?!

      Даже зная, что рано или поздно это произойдет, я теряю дар речи, а рукой невольно прикрываю горло, будто защищаюсь.

      – Я долго молилась Светлой Аште, чтобы она просветила меня, помогла найти выход, и она это сделала. Не далее, как вчера, приехали послы из Вармы. Ты не знаешь, – отмахивается она, видя мое недоумение. – Эта провинция находится далеко на юге. В ближайших к ним храмах нет подходящих воспитанниц, а им необходима дочь Ашты. Дела в селении совсем плохи, и без нас все могут умереть от голода. Хорошее в этом то, что Варма далека от столицы, и почти нет шансов встретить там кого-то из имперцев, а плохо… Не приехал жених, только послы, поэтому нет