Отмели космоса. Антон Якушев

разговаривает как умственно отсталый, но ты же его берёшь.

      «Отсталый» удостоил меня взгляда, в котором читалось наполовину осмысленное негодование и желание врезать.

      – Он выглядит как головорез. – Взгляд капитана сфокусировался на мне. – Если тебя увидят, то со смеха помрут. Свободен, приводи себя в порядок.

      – Капитан, будь человеком, я с голоду помру же!

      – Не ори, будет ещё работа, чуть позже. На, держи, курс где-то восемьдесят к одному, – с этими словами он бросил мне свёрток бумажек, при ближайшем изучении оказавшихся местной валютой.

      Бегло осмотрев подачку, я насчитал пять-шесть тысяч. Так, если восемьдесят к одному, то это сколько будет? Пекуний семьдесят? Ну хоть так.

      – Спасибо где? – спросил капитан и недовольно рыгнул.

      – Так ведь всё равно из жалования вычтешь.

      – Вычту, но ты…

      Начинающуюся тираду кэпа прервала фигура средних пропорций, подошедшая к столу. В ней я узнал одного из двух новичков, спасшихся в капсулах.

      – Ну привет, команда тварей и кидал. Здравствуй, главный говнюк.

      Я знал, что капитан обычно с ленью реагирует на оскорбления в свой адрес, но только до определённого предела, и внезапный гость почти его достиг.

      – Акмар. Ты попутал? – Капитан медленно поставил банку, облокотился на стол и в воцарившемся молчании перевёл тяжёлый взгляд на прибывшего.

      – Заткнись, паскуда. Ты убил своих подчинённых и моего друга. Ты самый жалкий и самый говнистый человек. Живи и оглядывайся, мразь, я ещё приду за тобой.

      Полный ненависти новичок, к своему несчастью, очень плохо разбиравшийся в людях, повернулся и собрался уходить, но тут подала голос Инес.

      – А что с Кяторокой?

      – Выблевала свои лёгкие, – эти слова он бросил уже уходя.

      Инес грустно вздохнула и вновь вернулась к втягиванию дыма из «медузы». Как только за Акмаром закрылась дверь, капитан начал говорить:

      – Флюгер, Гнидой, за ним. Геолокацию его БПК скину. Избавьтесь так, чтобы его никогда не нашли. После удостоверьтесь, что Кяторока тоже мертва. Выполнять. Чёрт, и где Двадцатка, когда она нужна? – вполголоса ругаясь, кэп полез в свой БПК.

      Парочка душегубов направилась за неудачником, который минуту назад обменял свою жизнь на мгновение пафоса. В том, что существование его оборвётся, сомневаться не приходилось. Он был родом с какой-то индустриальной планетёнки и большую часть своей недолгой жизни провёл у станка. Матёрый рецидивист на пару с циничным коновалом, который тоже достаточно поубивал за свою жизнь, не оставят ему и шанса.

      После того как за сокомандниками захлопнулась дверь, Доржи выдохнул дым в потолок и как-то мечтательно произнёс:

      – Ещё один жалкий придурок называет других жалкими. Прозаично, собака. – После глубокомысленной фразы он вернулся к втягиванию сладковатого дыма из «медузы».

      – А то ты не жалкий? – спросила у него Инес.

      – Не-а. Я хотя бы жив.

      – Жалок, Доржи, ещё как жалок, – задумчивый голос Бубнова прозвучал инородно. – Это вообще в природе