Наркопьянь. Алексей Ручий

здесь происходит?

      Бабушка посмотрела на него как на марсианина.

      – Ты чего, сынок? – спросила она. – Рождество ведь…

      Рождество? Философ задумался. Он и раньше считал время величиной абстрактной, а в последние дни и вовсе потерял какие-либо привязки к нему. Какое же тогда сегодня число? Шестое? Или седьмое?

      Мозг отказывался давать правильный ответ, а впадать в интеллектуальный дискусс со своим внутренним Я по этому поводу Философ не собирался, поэтому просто сказал вслух, словно фиксируя для себя:

      – А! Точно – Рождество!

      Бабушка отодвинулась от него как от прокаженного.

      Внутри церкви творилось какое-то действо, и Философ решил во что бы то ни стало взглянуть на него. Поэтому, недолго думая, он принялся энергично пробираться к входу, расталкивая собравшихся. Те неодобрительно смотрели на него, но молчали.

      Наконец он преодолел живой барьер из человеческих тел и оказался в церкви, правда, у самых дверей – дальше протиснуться не представлялось возможным.

      Внутри было душно, воняло жженым фимиамом и человеческим потом. У алтаря что-то бубнил священник. Почем опиум для народа? – хотел было спросить Философ, но рассудительно промолчал.

      Над алтарем возвышалось здоровое распятие с Христом. Была люлька и фигуры волхвов. Похоже, здесь разыгрывалось представление о рождении Христа.

      Тусклый свет церковных светильников раздражал Философа, а нудная речь священника вкупе со скучным действом вызывала зевоту, и он уже было засобирался назад – туда, откуда пришел, то есть на улицу, но тут в толпе почувствовалось заметное оживление.

      Философ увидел какую-то чашу, которую передавали в толпе из рук в руки. Каждый пригублял из нее и отдавал соседу, а тот – своему соседу, и так далее, по цепочке.

      Вот это уже интересно, – подумал Философ, – а вдруг в ней церковное вино? Еще немного выпить не помешало бы.

      – А что это такое? – обратился он к стоявшей рядом с ним древней бабуле, чисто из любопытства.

      – Как что? – невозмутимо ответила бабуля, – все пришедшие сюда вкушают Тела Христова.

      – Так это тело Христа? – задал Философ следующий вопрос.

      – А как же… – причмокнула та, и Философу показалось, что в глазах ее мелькнуло что-то хищническое.

      Услышанное повергло Философа в шок.

      – То есть вы едите Христа? – обескураженный, задал он вопрос, скорее себе, нежели кому-то еще. – То есть он только что родился, а вы его уже едите, я правильно понял? – последнее он почти прокричал.

      На какое-то мгновение в церкви воцарилась полная тишина. Философ почти физически ощутил, как его нечаянный крик повис в воздухе. И тут же почуял неладное.

      – Ты что такое говоришь? – запричитала бабка, – богохульник…

      И тотчас по церкви пронесся гул:

      – Богохульник, богохульник…

      Философ почти физически ощутил нависшую над ним угрозу. Где-то на грани сознания возникло и стало