Лекарство от иллюзий. Елена Усачева

школу. В волейбол играет.

      – А Когтев?

      – Что ты к нему привязалась? – екривилаеь Олеея. – Он никакой.

      – Как это?

      Черт, эта девчонка поетоянно искренне удивлялаеь по пустякам.

      – Ну, как, как! А вот так, – попробовала объяснить Маканина. – Он ничем не интересуется, и им тоже никто не интересуется.

      – Что, совсем? – Казалось, Стешины глаза сейчас выпрыгнут из орбит.

      – А чем там интересоваться? – Олеся даже оглянулась, чтобы еще раз посмотреть на Ста-са – они об одном и том же человеке говорят или о разных? Нет, об одном. Вон он сидит, приоткрыв рот, слушает Васильева. Кудряшки, выпуклый лоб, простое, ничем не примечательное лицо, наивная улыбка, забавные ямочки на щеках. – Он по жизни тихоня. Получает свои трояки – и доволен.

      – А у нас совсем другой был класс, – прошептала Беленькая и отодвинулась на свой край парты.

      Другой класс! Небось одни ботаники! Такие же пришибленные, как эта Стеша!

      – Ну, решаемся? – пытался перекричать поднявшийся гул Васильев. – Только надо, чтобы весь класс был. Тут осталось-то всего ничего. Две недели, и праздник.

      – А если я захочу кое-кого с собой привести? – вдруг спросил Быковский.

      – Нет, давайте одни свои, – возразила Рязан-кина. – Если все начнут тащить людей со стороны, то никакой закрытости не получится.

      – Да я, может быть, на вас всех уже смотреть не могу! – зло произнесла Курбаленко.

      – А ты зажмурившись приходи, – ухмыльнулся Васильев.

      – Тогда я вообще не приду, – огрызнулась Лиза. – Как будто неизвестно, кого Быковский привести хочет. Гараеву из «А»!

      – А это кто? Стеша.

      – Да есть одна… – поморщилась Маканина. Ей не понравилось, что Лиза при всех рассказала о недавнем увлечении Быковского. Это было не ее дело.

      – И что тебе в этом всем не нравится? – усмехнулся Павел, внимательно глядя на Курбален-ко. Под этим пристальным взглядом Лиза опешила и потупилась.

      – Нет, ашек не надо. – Лицо Васильева вдруг стало серьезным. – Только свои.

      – Там видно будет, – многозначительно пробормотал Быковский, садясь на свое место.

      – Ну, что? – Андрюха нехотя оторвал взгляд от Павла и посмотрел на класс. – Утром деньги, вечером стулья? Гоните свои денежки, и будет вам праздник.

      – А сценарий какой-нибудь будет? – приподнялась со своего места Стеша.

      – Ну куда ты… – начала Маканина, но было уже поздно.

      – Какой сценарий? – Васильев опять широко улыбался. Знала Олеся эту улыбочку! Что-то дурная голова Андрюхи в эту секунду снова придумывала. Неужели опять пошутить решил?

      – Ну, праздника! – От такого пристального внимания Стеша растерялась. – Ну, просто я подумала, что хорошо бы что-нибудь… Ну, не одни же танцы. Просто поиграть…

      – В салочки, что ли? – Улыбка Васильева стала такой широкой, что, казалось, челюсть сейчас отвалится.

      – Зачем в салочки? – Стеша крутилась на месте, стараясь одновременно смотреть на всех. – Просто… можно разные станции