Лекарство от иллюзий. Елена Усачева

дома принесу, – просто ответила Сте-ша. – У меня есть. Я и сыграть смогу, если что.

      – Если – что? – не поняла Олеся.

      – Если больше никто не захочет играть, – как о чем-то само собой разумеющемся ответила Беленькая.

      – Ты играешь на гитаре?

      – Ну да. – Стеша осторожно улыбнулась. – У нас в клубе все играют на гитаре.

      – В каком клубе? – ахнула Олеся, сразу представив себе почему-то ночной клуб с пестрой неоновой вывеской, здоровенных охранников у входа и Стефанию, одетую в хипповский прикид, с гитарой через плечо, поющую жалостливую песню.

      – Так, – раздался голос. – А конверт я куда

      сунул?

      – Ну, – начала отвечать Беленькая. – Это такой клуб, где мы… ну, просто… ролевые игры это…

      – Погоди. – Олеся медленно встала. – Ты что? – прошептала она, глядя на крутящегося около окна Васильева. – Деньги потерял?

      – Какое потерял? Только что в руках были! – нервно отозвался Андрюха, заглядывая под подоконник. – Я конверт, наверное… наверное… Он где-то здесь!

      – Где? – Сердце у Маканиной совершило прыжок в пятки и обратно. А ведь она как чувствовала, что добром это дело не кончится!

      – Что-то потеряли? – повернулась Стеша.

      – Да ничего пока не потеряли! – Васильев обшарил батарею, провел рукой по плинтусу. – Он же не мог испариться? Значит, где-то здесь! – Перетрогал все цветочные горшки, потеребил блеклую листву.

      – А ты его брал? Рязанкина.

      – Точно! – засуетился Андрюха. – Яжеего на столе оставил. – Он пробежал через класс. – Вот здесь! – Он хлопнул ладонью по пустой Сте-шиной парте.

      – Что ты гонишь? – Маканина смахнула васильевскую руку. – Забрал ты конверт. Еще тряс им перед нами, шутил, что на такие деньги много всего можно купить. Дошутился!

      – Ничего подобного! – взвизгнул Андрюха и затравленно оглянулся. – Явруках подержал, а как Курбаленко завопила, я его на парту и бросил. Это вы его украли!

      – Не надо на меня валить, – холодно отозвалась Курбаленко, садясь на свое место.

      – Да посмотри ты еще раз под окном! – опрокинув стул, Олеся побежала в проход. – Что ты перед нами руками размахиваешь?

      Она обошла все парты и приблизилась к подоконнику. В ногах появилась неприятная слабость.

      Вот ведь дрянь дело-то какое! Куда мог подеваться довольно большой конверт? Не в листьях же застрял!

      Подоконник был широким. На нем плотными рядами стояли горшки с цветами. Олеся передвинула каждый цветок, пошевелила листвой, рукой провела по полу – а вдруг у всех галлюцинации, и они просто не видят конверт на пестром линолеуме?

      На батарее? Под ее рукой столетняя пыль скаталась в комок. Между секциями батареи тоже – ничего.

      – Ты еще туда целиком залезь, – услышала она у себя над ухом.

      Рязанкина почему-то выглядела довольной, словно ей от этой пропажи была прибыль. За ней стоял не менее довольный Васильев.

      – Что ты стоишь? – вскочила Маканина. –