Возвращение. Геннадий Владимирович Ищенко

что ты начал их сочинять. У меня будет просьба. Я хотел исполнить «Качели»…

      – Виктор Сергеевич! – сказал я. – Извините за то, что перебил. Я не являюсь собственником песен. Конечно, мне хочется спеть их самому или в паре с моей подругой, но буду только рад, если потом их споют другие. К сожалению, могу придумывать только сами мелодии, партитуру не напишу при всем желании.

      – Этот недостаток присущ многим молодым авторам, – вступила в разговор женщина. – Я художественный руководитель дворца пионеров. Надеюсь, что вы у нас в гостях не в последний раз. Если потребуется помощь, обращайтесь в любое время.

      – Запомните на будущее, молодые люди, – сказал мужчина с брезгливым выражением лица, – что выступать положено в школьной форме.

      – Извините, а кем это положено? – ехидно спросил я. – Это ведь самодеятельность, верно? А школьная форма предназначена только для школы. В самодеятельности может принять участие любой. Что вы скажете о сталеваре, если он выйдет на сцену в брезентовой одежде, со шлемом на голове и исполнит арию Фигаро? Я назову его придурком. Так почему этим должны заниматься мы? Для нас выступление – это праздник, а в праздник и одеваются по-праздничному.

      Все, кроме этого типа, рассмеялись, а он покраснел как рак и отвёл глаза. Но я успел заметить их выражение. Зря я связался с этим дерьмом, надо было шаркнуть ножкой и сказать, что в следующий раз непременно…

      – Зря ты с ним связался! – сказал мне Валентин, когда шли к машине. – Дрянной человек. Работает в министерстве культуры и теперь при случае постарается сделать тебе гадость. Больших возможностей у него нет, но всё равно… Слышал поговорку про дерьмо? Так это как раз про него. Я с вами не поеду. Сейчас Николай подбросит меня домой, а потом отвезёт вас.

      До дома Валентина добрались за десять минут, а потом поехали в городок. Шофёр всю дорогу молчал, да и мы не хотели разговаривать о своих делах при постороннем.

      – Вы молодцы, – сказал он, когда съехал с шоссе на бетонку. – Здорово выступили.

      – А вы смотрели? – спросил я. – Вас ведь Николаем зовут? А как полностью?

      – Николай Иванович, – ответил он. – Смотрел, конечно.

      – А где Сергей Александрович? – спросил я.

      – Жена у него заболела, так что пока на этой машине я.

      Он привёз нас туда же, откуда и забрал, – к моему дому. Мы попрощались и вошли в подъезд.

      – Давай пообедаем у нас, а потом я тебя провожу, – предложил я. – Конечно, если тебе не надоели мамины борщи.

      – Ладно, – согласилась она. – Твоя мама очень вкусно готовит. Скажи, зачем ты поругался с этим…

      – Сглупил, – признался я. – Терпеть не могу таких типов. Ладно, забудь о нём, впредь буду сдержанней.

      – Раздевайтесь, мойте руки и за стол, – сказала мама, увидев нас в прихожей. – Хорошо выступили?

      – Когда мы выступали плохо? – ответил я. – Глава комиссии сказал, что первое место у нас в кармане. Весной придётся ехать в Москву.

      – Правда, что ли? – не поверив мне, спросила мама у вышедшей