Иванова, на пересдачу!. Татьяна Новикова

я честно училась, сдавала предметы и почти не мухлевала. Случай с сопроматом особый, потому что Измайлов был непробиваемым. Если остальные профессоры до тройки натягивали, то этот – ни в какую.

      «Не знаешь – пошла вон», – таков его девиз.

      Я доковыляла до университета. Придерживаясь за поручень, поднялась по скользкой лестнице. Снегу-то навалило! Крыльцо запорошило, а у самых дверей кто-то вылепил миниатюрного снеговика.

      Ноги, кстати, продрогли в тонких колготках. Зачем девушки морозятся зимами? Почему не носят теплые джинсы? Машинка ещё эта для пыток – то есть для эпиляции, – с которой Шевченко носилась за мной по общежитию.

      Бр-р-р. Как вспомню…

      Надеюсь, оно того стоило.

      Измайлов обнаружился на кафедре. В гордом одиночестве, он изучал какую-то статью на ноутбуке.

      Это мой шанс!

      – Станислав Тимофеевич, – промурлыкала я, закрыв за собой дверь. – Разрешите войти?

      – А вы кто? – он бегло глянул на меня и отвернулся к ноутбуку. – Вам назначено?

      – Иванова Дарья, – отрапортовала, замерев по струнке. – Пришла договориться о пересдаче.

      – Ивано… что?!

      Измайлов осматривал меня куда задумчивее и дольше, чем обычно. Кажется, картинка не складывалась. То существо, которое восседало вчера на нем, и то, которое топталось в дверях, никак не могли быть одним человеком.

      – Вас кто-то покусал, Иванова?

      Угу, оборотень по имени Иришка, из-за которого я превратилась из человека в нормальную девушку.

      – Нет… просто…

      Проклиная всё на свете, а особенно – шпильки, я доплелась до преподавательского стола и нависла над Измайловым. Как бы вывалить перед ним зачетки? Не просто ж кинуть в лицо со словами: «Всё оплачено!»

      – Вы хотите договориться о пересдаче? – подсказал профессор, закусив кончик карандаша.

      – Ага, – не стала отрицать я. – Очень хочу. Мы от лица группы… – покопалась в сумочке, – хотели бы поздравить вас с наступившим Новым годом и… – дернула за молнию на кармашке, – пожелать всего наилучшего в… Черт!

      Конверта нигде не было. Вообще. Никакого. Сердце пропустило удар. Матушки, там же пятьдесят тысяч рублей! Он же не мог вывалиться в трамвае?!

      Я уставилась на Измайлова со смесью паники и отчаяния.

      – Вы что-то потеряли? – осторожно спросил тот.

      – Да, деньги, – я закопалась в сумке с головой, вытряхнула наружу содержимое, но, кроме десяти зачеток, пачки жевательной резинки и одинокого презерватива (какой идиот его туда подбросил?!), внутри ничего не лежало.

      – Какие?

      – Которыми собиралась дать вам взятку!

      Профессор закашлялся и отодвинулся от меня подальше, а я продолжала копаться в карманах.

      Впустую.

      Не может быть…

      Меня накрыло рыданиями. Такими горькими, что любой бы сухарь тотчас сдался и поставил всем «отлично». К сожалению, местный тиран лишь откинулся на стуле и, выхватив у меня из рук сумочку, вывернул её наизнанку.

      Что же делать? Меня же