Парадоксариум. Звездный странник. Николас Некро

отец отличался слишком уж добрым отношением к низшим. Что, в конечном счете, и погубило его. Я не хочу говорить об этом, – она отвернулась, затем с грустью в голосе прошептала. – Это все в прошлом. Все давно забыто.

      – Хорошо. Не буду вас больше донимать своей настойчивостью. Не сердитесь на старика. С возрастом бывает очень тяжело избавиться от настырных мыслей, – успокаивал ее Эн Ган Ло. – Расскажите лучше о вашем сне. Когда вы увидели его в первый раз?

      – С самого детства. Я вижу его слишком часто, – она слегка повысила голос.

      – Но ведь после рождения принца видения прекратились?

      – Да. Но теперь все повторяется. С новой силой. И так ярко.

      – Что вам снится? Расскажите подробнее. Быть может, мне удастся пролить свет на темную сторону ваших ночных кошмаров.

      Она немного помолчала, думая, стоит ли посвящать советника в столь личные вопросы.

      – Я связанная лежу на холодном большом камне. Вокруг меня стоит кромешная тьма. Я пытаюсь оглядеться по сторонам и понять в каком месте нахожусь. Руки мои скованны. Я замечаю чье-то присутствие. Слышу прерывистое и частое дыхание. Вокруг сборище чужаков. Их глаза дикие и безумно злые. Я чувствую их голод. Они хотят причинить мне боль. Мое тело горит. У меня сильный жар.

      – Это ужасно, но продолжайте.

      – Все как на самом деле. Так реально, – на ее глазах выступили слезы. – Я вижу камень, на котором лежу. И понимаю, что это жертвенный алтарь, а чужаки мои палачи.

      – Что происходит потом? – он с интересом смотрел на нее, стараясь не пропустить ни одного слова.

      – Потом я слышу хриплый противный старческий голос. Я хочу открыть глаза, но у меня нет сил. Я пытаюсь вырваться, но цепи не пускают меня. Все безнадежно. Я пытаюсь кричать, звать хоть кого-нибудь на помощь. Дикари подходят все ближе. Я слышу их громкое сопение. Вижу, как слюни стекают с их подбородков. Чувствую их омерзительный гниющий запах. Но во всем этом шуме голос все равно продолжает звучать. Словно он исходит из моей головы. Он одновременно очень близкий и знакомый, но я не могу вспомнить чей.

      – Что говорит вам этот голос?

      – Она поет какую-то песню.

      – Она?

      – Да, это голос женщины. То есть мне кажется, что это женщина. Но голос настолько хриплый, что я не могу понять, кому он принадлежит.

      – Что это за песня?

      – Песня… Одна из тех, что матери Тартарина поют своим детям перед сном… Мне ее пел отец, когда я была совсем крохой.

      – Вы можете вспомнить слова?

      – Что-то там… эти ножки, эти ножки… – она задумалась на мгновение. – Нет. Я не помню.

      – Вспоминайте. Я вам помогу. Давайте… – поддержал советник.

      – Эти ножки, эти ножки…

      И они запели хором эту детскую песенку, которую Эн Ган Ло тоже хорошо знал:

      Эти ножки, эти ножки,

      Прыг то тут, и прыг то там.

      Босоногие дорожки

      все нас манят по утрам.

      Мы проснемся, видя солнце.

      Ночью