Паутина Фрейда. Юлия Еленина

не волновали. Или волновали, но мало. Я уже зацепилась за другую мысль, которую не терпелось проверить.

      – Ты бы уже определилась, мы на «ты» или на «вы».

      – Зависит от ситуации.

      Господи, да свали ты уже отсюда и дай переодеться. Вот только Ратомский явно не собирался уходить. Расположился на деревянной скамейке рядом с оставленной мною одеждой и нагло стал пялиться на меня.

      – Я не могу понять тебя, – сказал он. – Вчера ты долбанная мозгоправка, сегодня почти девочка с улицы. Вчера такая холодная, сдержанная, непробиваемая, а сегодня дерзкая, бойкая, стервозная.

      – А и не надо понимать, – усмехнулась я в ответ, поняв, что он растерян, хоть и старается не показывать.

      – Но все-таки ты сука, – подытожил Ратомский.

      – Как скажете. А теперь мне надо переодеться.

      – Да ради бога, – ответил он, поднимаясь со скамейки, но не вышел.

      Не уйдет – он пытается меня зацепить. Чего обычно ждут мужчины в подобных ситуациях? Стыдливо прикрываться и умолять уйти или завизжать на всю улицу, назвав его извращенцем. Может, выход и не так плох, но не мой стиль. Да и по-хорошему просьбу он тоже не поймет.

      Чистой воды идиотизм моя идея. Я, возможно, сделаю еще хуже, но шансы напополам. Или верну статус себе или только разозлю его.

      Я повернулась спиной к Ратомскому и сбросила полотенце. Не знаю, кто испытал больше неловкости – я больше пяти лет не раздевалась ни перед кем, кроме Вадима. Но сейчас мне нужно было вызвать смущение, хотя бы его подобие, у другого человека, который сейчас стоит за моей спиной и наблюдает. Я позвоночником чувствую, что наблюдает.

      Кажется, я одевалась невыносимо долго. Только не оборачиваться. Его здесь нет. Я одна. Самовнушение – великая вещь. Руки почти не тряслись, но время стало резиновым. Наконец, я застегнула ремень на джинсах и обернулась.

      Он стоял, привалившись к стене, и смотрел так, как будто готов был то ли убить меня, то ли трахнуть. Хорошо, что я не повернулась раньше, иначе бы не выдержала этот взгляд.

      Я молча прошла к двери, чувствуя пульсацию в висках. Он не пошевелился. Но выдохнуть смогла, только оказавшись на улице. А я-то думала, что вчера был хреновый день. Но цветочки только начали распускаться, а к созреванию ягодок будет… Неизвестно что, но что-то будет.

      А сейчас мне нужна таблица Менделеева. Я, кажется, Алиса, поняла твое послание.

      Достав телефон из сумки, снова посмотрела на гравировку внутри. Просто, но умно. Открыла на телефоне картинку с таблицей и начала искать совпадения.

      Al – алюминий, I – йод, Se – селен. Даже понятным становится странное написание букв, где заглавные чередуются со строчными.

      13 53 34

      Порядковые номера в таблице. И где у нас применяются шестизначные коды?

      ГЛАВА 14 Ярослав

      Какого хрена я вообще поперся в женскую раздевалку? Да сам не знаю. Но она как будто знала, что я приду. И все-таки обыграла меня.

      Эта сучка меня сделала, когда еще выходила из зала, виляя своей задницей.