Охота на зайцев. Владимир Хованский

я улетаю завтра, меня ждёт мама…

      – Так и возвращайтесь к своей маме, а я постараюсь вам помочь. Я наведу о вашей бабушке справки и, если встречу, передам ей большой привет и просьбу поскорее вернуться домой. А теперь извините, у меня так много дел: дети, внуки… Удачи вам и мягкой посадки… – И «землячка» растворилась в круговерти мух, комаров, бабочек и прочей воздушной мелочи.

      Муся решила не испытывать судьбу и вернулась к самолёту. Она проголодалась, устала и укрылась в тени стремительной формы крыла. Здесь она была в безопасности, а голод…

      «Люся накормит», – подумала она. Машины с людьми в комбинезонах подъезжали к другим самолётам. Муся ждала. И вот – о счастье! – машина подкатила к родимому лайнеру.

      Муся подлетела поближе к двери и, как только дверной проём приоткрылся, бочком проскользнула в салон. Ах, какое счастье вернуться в вожделенную обитель! Пусть временную, пусть на колёсах и с крыльями, но завтра это железное чудо взовьётся с оглушительным грохотом ввысь, растает в безбрежном воздушном океане и, рассекая его просторы, перенесёт пылинку по имени Муся из одного его предела в другой, так как каждой пылинке уготовано своё местечко в чудном строении по имени «мир». И окажется пылинка по имени Муся в том самом месте, где ей предназначено быть.

      Теперь всё в самолёте восхищало Мусю: полумрак, круглые окна, низкий потолок, и даже ядовито-горький запах чистейшего пола был для неё приятен. Хорошо-то как. Она вольготно расположилась в хвосте салона рядом с кухней. Кухня слепила чистотой, и отыскать в ней хотя бы крошку было делом невозможным. «Люся накормит…» – снова подумала Муся.

      Настал вечер, его накрыла скорая южная ночь – и вот он, робкий солнечный лучик, заглянувший в окошко самолёта.

      Мусю зазнобило. Она вдруг испугалась, что Люся не придёт, что её прихлопнет какой-нибудь расторопный шалопай, и не сводила глаз с закрытой двери. И… о чудо! Дверь бесшумно открылась, и Люся с подругами шагнула через порог.

      Муся, визжа от радости, бросилась ей навстречу и вцепилась в плечо.

      – Ой, Муся… смотрите, Муся, Мусенька…

      Подружки загалдели, затолкались, каждой хотелось потрогать мушку, намертво вросшую в лёгкую Люсину блузку.

      – Коробка, где коробка?.. Я принесла её обратно…

      И снова коробка водворилась на старое место, и снова блюдечко ломилось от яств, и снова счастливая Муся воцарилась на мягкой салфетке.

      А потом самолёт взлетел, потом пошёл на посадку, лёгкий толчок, сухие хлопки, и нарядная Люся подошла к коробке:

      – Ну, Муся, всё. Приехали. Давай прощаться… Будь счастлива, лети домой и не забывай меня…

      С этими словами она вынесла коробку и открыла её.

      Муся осторожно села Люсе на руку, быстро-быстро пробежала по ней до плеча, замерла… и, не оглядываясь, устремилась в город.

      И вот показался маленький домик, вот настежь открытая форточка и вот за два нескончаемых дня постаревшая ненаглядная мама.

      – Мамочка, я дома… Я дома-а-а!..

      Декабрь 2007 г., Томилино

      Прорубь

      И