Я пришла, откройте дверь. Юлия Климова

я, мысленно радуясь. Тургенев, Чехов, Пушкин, Толстой… Школьная программа и в довольно хорошем состоянии. Летом, когда к бабушкам и дедушкам на каникулы приезжают внуки, на эти книги значительно повышается спрос. И на всех не хватает.

      Когда дело касается новых поступлений, библиотекари обычно превращаются в эгоистов. Как же захотелось, чтобы Колдун поскорее ушел и оставил меня наедине с этим богатством. Мне не терпелось узнать, сколько изданий с картинками я получила только что. То есть сказки Пушкина и Носов – да. А вот «Алые паруса», «Муму», «Сын полка» и другие – под вопросом.

      – У меня еще осталось. Если нужно, принесу позже, – произнес Семен Григорьевич чуть недовольно, будто тяготился собственной добротой. На его лице безошибочно читалось: «Выбросил бы все к чертовой матери, но рука не поднимается». И показалось, будто в глазах Колдуна вспыхнул зелено-коричневый огонь… Вспыхнул и погас.

      Теряя остатки уверенности, я вновь переключила внимание на книги. В библиотеке повисла тишина и теперь отчетливо слышалось настойчивое тиканье настенных часов. Секундная стрелка уверенно шла по кругу и, похоже, посмеивалась над моим дурацким смятением.

      – Очень нужно, приносите, – слишком эмоционально произнесла я и тут же отругала себя за несдержанность. Конечно, ничего страшного в моей жадности не было, но есть моменты, когда лучше не демонстрировать слабости. Так спокойнее.

      Задержав дыхание, я кончиками пальцев коснулась корешка «Мастера и Маргариты», и в памяти мгновенно вспыхнули истории, рассказанные ранее Ольгой Тимофеевной. «Ветеринар он, видите ли… Корова у Потаповны уж подыхала, а он пришел, зыркнул, руками по ней провел, и та встала как миленькая! Такое только от связи с темными силами случается… Говорят, у него на груди татуировки дьявольские… Дети на реке заметили. Ходит вечно смурной, весь мир ненавидит… И к женщинам охоты не имеет, что тоже характеристика! Больше трех лет здесь живет, точно затворник! Домой к себе никого не приглашает, небось, ни одной иконы в угол не повесил… А прошлым летом с Катькой не сторговался из-за Вулкана, так неделю ее потом наизнанку выворачивало и живот крутило. А кто ж такую хорошую собаку задарма отдаст? И все равно ж, зараза, купил позже, и новая цена его ни на секунду не остановила. А Катька, между прочим, прилично прибавила!..»

      – Ладно. – Беляк развернулся и направился к двери.

      Я кивнула, прощаясь, и зачем-то принялась считать его тяжелые шаги. Резиновые сапоги чуть поскрипывали, половицы отвечали им тем же.

      И только когда дверь закрылась, я заметила, что теперь в библиотеке пахнет сигаретами, костром и сыростью.

      – Ольга Тимофеевна сказала бы, что эти запахи тянутся прямо из преисподней, – усмехнувшись, тихо произнесла я.

      Не сдерживая порыв (сельские колдуны все же являются некоторой достопримечательностью), я устремилась к окну и в мрачной темноте приближающегося вечера сразу уловила тающую фигуру. Смотреть в спину безопасно, особенно когда знаешь, что человек не обернется.

      К книгам я вернулась только