Пестрые сказки. Рассказы. Владимир Одоевский

стой тихо, а не то на целый день привяжу тебя к стулу».

      Рад бы я был стоять, но Игоша не давал мне покоя; то ущипнет меня, то оттолкнет, то сделает мне смешную рожу – я захохочу; Игоша для батюшки был невидим – и батюшка пуще рассердился.

      «Постой, – сказал он, – увидим, как тебя Игоша будет отталкивать», – и с сими словами привязал мне руки к стулу.

      А Игоша не дремлет: он ко мне и ну зубами тянуть за узлы; только батюшка отворотится, он петлю и вытянет; не прошло двух минут – и я снова очутился на ковре между игрушек, посредине комнаты.

      Плохо бы мне было, если бы тогда не наступил уже вечер; за непослушание меня уложили в постель ранее обыкновенного, накрыли одеялом и велели спать, обещая, что завтра сверх того меня запрут одного в пустую комнату.

      Ночью, едва нянюшка загнула в свинец свои пукли, надела коленкоровый чепчик, белую канифасную кофту, пригладила виски свечным огарком, покурила ладаном и захрапела, я прыг с постели, схватил нянюшкины ботинки и махнул их за окошко, проговоря вполголоса: «Вот тебе, Игоша».

      – Спасибо! – отвечал мне со двора тоненький голосок.

      Разумеется, что ботинок назавтра не нашли, – и нянюшка не могла надивиться, куда они девались.

      Между тем батюшка не забыл обещания и посадил меня в пустую комнату, такую пустую, что в ней не было ни стола, ни стула, ни даже скамейки.

      «Посмотрим, – сказал батюшка, – что здесь разобьет Игоша!» – и с этими словами запер двери.

      Но едва он прошел несколько шагов, как рама выскочила, и Игоша с ботинкой на голове запрыгал у меня по комнате. «Спасибо! Спасибо! – закричал он пискляво, – вот какую я себе славную шапку сшил!»

      – Ах, Игоша! не стыдно тебе! Я тебе и полушубок достал, и ботинки тебе выбросил из окошка, – а ты меня только в беды вводишь!

      «Ах, ты, неблагодарный, – закричал Игоша густым басом, – я ли тебе не служу, – прибавил он тоненьким голоском, – я тебе и игрушки ломаю, и нянюшкины чайники бью, и в угол не пускаю, и веревки развязываю; а когда уже ничего не осталось, так рамы бью; да к тому ж служу тебе и батюшке из чести, обещанных харчевых не получаю, а ты еще на меня жалуешься. Правда у нас говорится, что люди самое неблагодарное творение! Прощай же брат, если так, не поминай меня лихом. К твоему батюшке приехал из города Немец, доктор, попробую ему послужить; я уж и так ему стклянки перебил, а вот к вечеру после ужина и парик под бильярд закину – посмотрим, не будет ли он тебя благодарнее…»

      С сими словами исчез мой Игоша, и мне жаль его стало.

      VI. Просто сказка

      Геллер[54] прежде меня заметил, что в ту минуту, когда мы засыпаем, но еще не совершенно заснули, все, что для нас было легким очерком, получает образ полный и определенный.

Жан-Поль Рихтер [55]

      Лысый Балтер опустил перо в чернильницу и заснул. В ту же минуту тысячи голосов заговорили в его комнате. Балтер хочет вынуть перо, но тщетно – перо прицепилось к краям чернильницы; в досаде он схватывает его обеими руками – все тщетно: перо упорствует, извивается

54

Геллер – Геллер Альбрехт фон (1708–1777) – швейцарский естествоиспытатель, врач и поэт, почетный иностранный член Петербургской Академии наук (1776).

55

Иоганн Пауль Фридрих Рихтер (1783–1825) – немецкий философ, знаменитый писатель и теоретик романтизма, известный под именем Жан-Поль.