Когда хвост виляет собакой. Сергей Трахимёнок

в силу менталитета большого народа у них нет навыков выживания малого в большом, такого, как есть у всех других малых народов.

      – Но такой менталитет вещь приобретаемая.

      – Да, – ответил Рубен, – как социолог могу сказать, что для этого нужно три поколения.

      – Хватит собачиться, – прервал их полемику Савва.

      – Давайте сделаем его казашкой… – упрямо произнес Аблай.

      – А ведь это идея, – согласился Наиль, – гениальная идея…

      – Ну, а все остальное, как всегда, за тобой, – произнес Савва. – Теперь маленький технологический ликбез. На чем мы вчера остановились?

      – На том, что власть портит людей, – съехидничал Наиль.

      – Нет, – возразил Савва, – смотрите глубже, мы остановились на том, что народ понял, что власть и пребывание наверху портит людей, и началось сокращение сроков пребывания лидеров наверху. Кроме того, заметили некую закономерность: наверх пробиваются негодяи. Таким образом, к концу двадцатого века в социуме сформировалось устойчивое мнение: «Никто не достоин быть наверху; не стоит кого-то туда продвигать, да и нам там делать нечего».

      Первое время власть имущим это нравилось. История стала описываться как кромешный ад, Шекспир отдыхает, негодяй на негодяе, и все там, наверху. В каждом случае делался вывод и предъявлялся счет: сколько хороших людей погибло за какие-то ценности. Не могут быть ценности важнее человека. Постепенно люди перестали гордиться принадлежностью к большим проектам. Стали выпячивать свою индивидуальность, смеяться над категориями «Бог», «Патриотизм», «Истина».

      – И что в результате? – произнес нетерпеливый Наиль, которому хотелось быстрее закончить ликбез, так как в мозгу роились новые ходы ненаписанного детектива.

      – Все становятся циниками, разбиваются на мелкие тусовки. А если это продолжается долго, то теряется социальное управление. И тогда рядом активизируются соседи, которых либералы зовут варварами, потому что те исповедуют большие ценности и завоевывают соседа-конкурента.

      – Я как социолог, – сказал Рубен, – могу добавить следующую деталь, она – как симптом диагноза – является показателем того, что общество не способно себя защитить. В природе это называется балансом «голубей» и «ястребов». Орнитологи заметили это раньше социологов. Если в стае равновесие между «голубями» и «ястребами», все нормально. Стая жизнеспособна. Но вдруг в стае появляются «задиры» – это те, кто имитирует «ястребов» и «голубей», тогда, если их становится много, стая вымирает.

      – Например? – тоном Саввы прервал Рубена Аблай.

      – Признаки такого нарушения баланса – попытки сменить пол, но лучше всего это проявляется в профессиональных сферах деятельности. Например, мы видим, что имитируется религиозность, когда уголовные авторитеты становятся настоятелями храмов; имитируется наука, когда диплом профессора можно купить за деньги; имитируется экономика, когда деньги не привязываются к золотому запасу; когда сфера услуг приближается к двум третям ВВП, экономика становится мыльным пузырем.