Куда улетает Ангел. Владимир Гаврилович

Без расспросов – в семье не было принято говорить о военной службе сына даже в мирное время, – мужчину накормили, отмыли в баньке и переодели во все чистое, а затем уложили спать. Проспал он практически весь день. И только вечером, когда вместе с Параскевой уложили дочерей в чистой половине хаты, Игнат сухо сообщил родителям и жене то, что посчитал необходимым.

      Под Белой Церковью капитан Миронов очутился в плену, а затем попал в концентрационный лагерь для военнопленных. Такие же, как он, солдаты, обессилев от холода и голода, десятками умирали каждый день. В лагере кругом была грязь, вся трава вокруг съедена. Игнат был уверен, что не выдержит, тоже умрет, и каждый день терял силы, пока совсем не потерял сознание. Посчитав его мертвым, немцы выбросили тело за колючку. Волей судьбы ему повезло: среди груды мертвецов, едва показывающего признаки жизни, его увидели местные старики. Под покровом ночи, погрузив почти неживого Игната на коляску, притащили к себе домой. Выходили, поставили на ноги. Потом уже рассказали, что их четверо сыновей и два зятя на фронте бьются с фашистами, и они не знают, что с ними, живы или нет. «Может, и наших сыновей также кто-нибудь спасет!..» – только и сказали ему эти, рисковавшие своей жизнью, добрые люди. На дворе уже стоял июнь 1942-го. Избежавший смерти, возвращенный к жизни Игнат Миронов, простившись со своими спасителями, почти месяц пробирался на оккупированное фашистами Белорусское Полесье к родному дому. Дошел-таки.

      Когда взволнованная рассказом мужа Параскева направилась к заплакавшей во сне Шурочке, Игнат тихо спросил у отца о партизанах. В Веснянке ему, коммунисту и офицеру, оставаться опасно. Это без лишних слов понимали и домочадцы.

      Старик признался, что поможет: «Отдохни только пару дней, сынок, но дальше дома не ходи. Немцы здесь, слава Богу, не появляются. Да и староста хороший человек, не выдаст. Я сообщу через верного человека твоему брату, что ты вернулся домой…»

      Игнат был рад этой новости.

      Младший Миронов тоже был коммунистом и до войны председательствовал в соседнем сельском совете. Своей семьи, хотя уже за тридцать, еще не успел завести. С началом войны в райкоме партии ему приказали организовывать подполье. А теперь, как выяснил Игнат, его младший брат был у партизан комиссаром, и уже дважды навещал своих родных. Адама ждали и на прошлой неделе, не спали всю ночь, однако тот так и не появился. Старики очень переживали и за своего младшего: как бы чего не вышло, не нарвался на лихих людей, которые, пробежал слух, стали появляться в их местах как грибы после дождя. Набегали все больше с украинской стороны, называясь партизанами, но вели себя как бандиты: забирали у людей силой последнее добро. А еще и немцев бойся – не менее страшной беды. Но отцу кто-то подсказал: в планах партизанского командования произошли изменения, отряд перебазировался на новое место, он уже где-то вблизи от их района, так что новая встреча родителей и сына вскоре обязательно состоится. Старые Тимофей и Агриппина немного успокоились, живя надеждами на лучшее. А тут, спасибо Господу, случилась и такая великая радость