Черная Призма. Брент Уикс

в войну ввязываться не желает. Твоя деревня выбрана специально. В любом случае у меня случился проблеск сознания, и я воспротивился. Пошла ругань. Я двинул по морде командиру. Это не то чтобы моя вина. Они знают, что мы, зеленые, плюем на правила и иерархию. Особенно когда ореол прорван. – Цветодей пожал плечами: – Ладно. Мне кажется, что этот ответ стоит ключа?

      Информации было слишком много, чтобы переварить ее сразу – рваный ореол? – но ответ был прямой. Кип подошел к мертвому. В разгорающемся рассвете кожа его была бледной. Соображай, Кип. Задай нужный вопрос.

      Кип понимал, что начинает светать. Из ночи выступали фантастические образы. Гигантские двойные холмы Расколотой Скалы казались просто местом, где что-то заслоняло звезды.

      Что мне нужно спросить?

      Он медлил, не желая трогать труп. Встал на колени.

      – Почему мой город? – Он пошарил в карманах покойника, стараясь не коснуться кожи. Там было два ключа.

      – Они считают, что у вас есть нечто, принадлежащее королю. Не знаю, что именно. Я всего лишь подслушал.

      – Да что в Ректоне может быть такого, чего хочет король? – спросил Кип.

      – Не в Ректоне. В тебе.

      Кип осознавал целую секунду. Он ткнул себя в грудь.

      – Во мне? Лично во мне? Да у меня и нет ничего!

      Цветодей безумно осклабился, но Кип подумал, что он только для виду.

      – Тогда это трагическая ошибка. Ошибка их, трагедия ваша.

      – Думаешь, я вру? – сказал Кип. – Ходил бы я сюда собирать люксин, будь у меня выбор?

      – Да мне вообще-то все равно. Так ты принесешь ключ или мне действительно очень попросить?

      Кип знал, что принести ключи было ошибкой. Цветодей был не в себе. Он был опасен. Сам признался. Но он сдержал слово. Как теперь Кип мог поступить иначе?

      Кип расстегнул наручники, затем замок на кандалах. Он осторожно попятился, как от дикого зверя.

      Цветодей сделал вид, будто не заметил, растирая запястья и потягиваясь. Он подобрался к охраннику и снова порылся в его карманах. Его рука выудила зеленые очки с одной треснутой линзой.

      – Ты мог бы пойти со мной, – сказал Кип. – Если все, что ты сказал, правда…

      – Как думаешь, насколько близко я успею подойти к твоему городу, прежде чем меня догонят с мушкетом? Кроме того, как только встанет солнце… Я готов. – Цветодей глубоко вздохнул, глядя на горизонт. – Скажи мне, Кип, если бы ты делал всю жизнь только плохое, но умер, делая хорошее дело, это искупило бы все плохое?

      – Нет, – честно ответил Кип прежде, чем успел спохватиться.

      – Вот и я так считаю.

      – Но это лучше, чем ничего, – сказал Кип. – Оролам милосерден.

      – Скажешь ли ты так после того, как они покончат с твоей деревней.

      У Кипа было еще много вопросов, но все случилось так стремительно, что мысли разбежались.

      В лучах рассвета Кип увидел все, что скрывали туман и мрак. Сотни палаток, расставленных с армейской четкостью. Солдаты. Много. И хотя Кип стоял в двух сотнях шагов от ближайшей палатки, равнина начала сверкать. Искры битого люксина мерцали как звезды, отвечая сестрам в небесах.

      Именно