Подарок. Геннадий Владимирович Ищенко

когда тот покинет кабинет, и обратился к Ольге: – Мне уже доложили о вашем уме и знании законов, так что не надо мне демонстрировать ни первого, ни второго. Давайте лучше вместе подумаем, что можно сделать, чтобы избавить вас от неприятностей.

      – Вы, Александр Андреевич, ведёте себя, как мой любимый папочка, только его забота обо мне, в отличие от вашей, легко объяснима. А вот в чём ваш интерес? Скорее всего к вам обратился один из замов мэра, которого не хотелось обидеть отказом. Товарищ майор передал, что связываться со мной чревато неприятностями?

      – Передал. Пока это только слова.

      – Если хотите, чтобы за словами последовали дела, продолжайте в том же духе. Вы знаете, что на мне нет никакой вины, просто отрабатываете просьбу высокопоставленного чиновника. Ведь так?

      – А если даже и так, что это меняет?

      – Для меня это меняет всё. Делайте, что считаете нужным, только без меня. А я хочу отдохнуть. Если не боитесь последствий, можете засунуть меня хоть в свой ИВС. Я не хочу и не буду с вами разговаривать.

      – А если вам будут мешать отдыхать?

      – Чем дальше, тем меньше у меня желания с вами общаться. Школьную драку с выбитым зубом вы представляете чуть ли не преступлением федерального масштаба, прекрасно зная, кто на самом деле виновник. Полицейские чиновники танцуют с бубнами вокруг несовершеннолетней девчонки. Вам больше нечем заняться? И как далеко вы готовы зайти? И главное – ради чего? Чтобы ублажить мадам Ханину? Даже если бы я действительно избила этого придурка по собственной инициативе, и в этом случае вы могли бы только взять меня на учёт, а Ханины – вытребовать через суд материальную компенсацию за нанесённый вред. Может, вы всё-таки закончите ломать комедию и отвезёте меня домой? Или нужно применять крайние меры?

      – Попробуйте применить свои меры, а я посмотрю. Очень интересно узнать, что у вас в рукаве.

      – Знаете, что самое обидное, Самохин? – спросила Ольга. – Я понимаю Ханиных, и даже нет большого желания их наказывать. Придёт время, и они получат наказание полной мерой от своего сына. Это, кстати, касается и вас. Обидно то, что в нашей стране так легко нарушаются законы и не кем-нибудь, а офицером полиции, который поставлен следить за их исполнением. Очень сомневаюсь, что подобное возможно в Германии или в Штатах. Я понимаю, что и там полицейские нарушают закон, но не по пустякам и не повсеместно. У нас, наверное, тоже есть в вашей системе порядочные люди, но до чего же много дерьма! Хотели увидеть дела? Да ради бога!

      Наклонившись к столу, Ольга схватила лежавший на нём мобильник и нажала цифру, соответствующую номеру Игоря.

      – Игорь? Действуй, я сейчас у Самохина.

      Отключив свой телефон, она вернула его обратно на стол, не обращая больше внимания на возмущённого её поведением офицера.

      – Потом возьмёшь диктофон и прослушаешь всё, что ему высказал мэр, – говорила Ольга Игорю, который готовил ей любимые бутерброды. – Ханину тоже достанется, так что он заберёт своё заявление. Кажется, мы уделили всему этому слишком много внимания. На поверку