Странник. Рина Когтева

палатку унесет в Даут вместе со мной, и это действительно страшно. Летом в ней стоит нестерпимая духота, зимой приходится спать в одежде из-за холода. Райское место – эта Желтая земля, ничего не скажешь. Сейчас, кстати говоря, начало лета, но ни о какой прохладе не может идти и речи, даже под землей обливаешься потом и задыхаешься.

      Я ковыляю к своей палатке, расстегиваю полог и захожу внутрь. Там, где я живу, всегда беспорядок, но меня это устраивает. Если в Царском дворце были слуги, которые хоть как-то приводили в божий вид мое жилище, то здесь я, естественно, таких привилегий лишен. Переступая через валяющиеся на полу предметы, я подхожу к столу, беру бутылку местного самогона и снова иду наружу. Я делаю несколько глотков обжигающего пойла, скручиваю очередную аваго и закуриваю. Мне хорошо, спокойно. Я смотрю на горящий полумесяц Альрата, узнаю моря и континенты, но уже не испытываю такой горечи, как в самом начале. Альрат для меня потерян, пока на троне сидит Вейт Ритал, которого я уже почти год тщательно вырисовываю раз за разом там, где он должен найти свой последний покой. Из другого мира я узнаю пустыню Асеир, примерно прикидываю, где находится Ландер. Там полдень. Тоже лето, пусть и жаркое, но не настолько выматывающее, как здесь. Я пью еще. Наверное, я бы уже сошел с ума, если бы не одна вещь, которая хоть как-то держит меня на плаву.

      На следующий день у меня выходной – да-да, и у приговоренных к вечной каторге бывают выходные. Я просыпаюсь к полудню, с трудом вспоминаю, что выпил две бутылки самогонки и выкурил столько аваго, что хватило бы на целый отряд шахтеров. Шевелиться совсем не хочется, но проводить день, валясь в проклятой палатке, я не собираюсь. Я встаю, иду в душ и даже ухитряюсь помыться под тонкой струйкой отвратительно воняющей воды. Потом стираю одежду, из-за жары мне приходится делать это каждый день и, конечно, я делаю это самостоятельно, как в старые добрые времена. Я пересчитываю запасы еды и воды и понимаю, что завтра придется идти отоваривать карточки, чтобы получить норму на следующую неделю. Как я там вчера разглагольствовал? Природа любит баланс? Ну вот тебе баланс, Сентек, ты вылез из грязи и, будь так любезен, залезай в нее обратно. Я кладу в сумку несколько бутылей с водой и пару плиток пищевого концентрата, благо эту гадость выдают без ограничений.

      Я выхожу. Изумительный летний день Желтой земли встречает меня полным штилем, маревом, поднимающимся от песка, и монотонным звуком бура, который где-то глубоко под землей готовит погребальную камеру Вейта Ритала. Над горизонтом восходит Альрат, бледный в поляризованном свете. Красота… Шучу. Если я когда-нибудь и нарисую серию пейзажей Желтой земли, то только за очень и очень большие деньги или под угрозой смертной казни. Здесь ничего нет, только мертвецы и золото. Я потягиваюсь, разминая затекшую шею, в глазах тут же темнеет, я пошатываюсь. Утренний привет от самогона и аваго. Я натягиваю на голову шляпу, которая должна хоть как-то защитить меня от солнечного удара, и уныло плетусь