Вернуть Онегина. Александр Солин

Приходи через полчаса, жених! Дай девке себя в порядок привести…»

      Когда он через пятнадцать минут вернулся, она его уже ждала. Они на виду у матери чинно прошли в ее комнатку, и она, закрыв дверь на защелку, тут же прижалась к нему бухающим сердцем. На ней было домашнее ситцевое платье – легкое, без рукавов, с голубыми васильками на желто-зеленом поле – и он, обхватив ее и выставив локти, пустился бродить скрюченными пальцами по спине, словно собирая там букет. Начав с губ, он лихорадочными поцелуями запятнал ее лицо, но этого ему оказалось мало, и он спустился на голые загорелые плечи. Не удержавшись на гладких крутых перекатах, он соскользнул с них и зацепился за полукруглый вырез, из которого выступали предгорья ее полушарий. Обстоятельно обследовав их, он продолжил схождение, касаясь губами ее платья с таким благоговением, как будто это были покровы святой девы. Опустившись на колени, он запустил руки ей под подол и, обхватив бедра, прижался лицом к животу. Она, опустив к нему глаза и ощущая, как по телу растекается жар, нервно гладила его голову. Он предпринял судорожную попытку стянуть с нее трусы, но она с громким шепотом отпрянула:

      «Не надо, Санечка, не надо, мать услышит! Подожди до вечера – она сегодня в ночь…»

      Он с неохотой отпустил ее, и они, присев на кровать и сплетя пальцы, принялись потоком сбивчивых слов гасить пожар возбуждения.

      «Ты прости, я хотела тебя первая встретить, но долго ночью не могла заснуть и проспала…»

      «А я почти не спал – все ждал, когда тебя увижу…»

      Она спохватилась, вскочила и сдернула со стола приготовленный аттестат:

      «Вот, смотри…»

      Он взял аттестат, пробежал по нему глазами, и лицо его осветилось гордостью.

      «Ах ты, моя умница!» – разулыбался он и припал к ней долгим признательным поцелуем.

      «Подожди, – оторвался он, – у меня для тебя тоже кое-что есть! Только мне надо сбегать домой…»

      Она выпустила его, и пока он отсутствовал, рассеянно ходила по комнате, удерживая на лице нетающую улыбку. В покосившихся, осязаемо материальных солнечных столбах, которые солнце все утро не без успеха выправляло, плавала неистребимая межгалактическая пыль, и, заметив ее, она подосадовала на бесплодность своих вчерашних влажных усилий. Он вернулся, всем видом предвкушая радость. Встав перед ней, он вытащил из просторного кармана серо-кирпичных джинсов нечто, зажатое в кулак, завел руку за спину и, со значением улыбаясь, сказал:

      «Закрой глаза!»

      Она послушно замерла, приоткрыв заинтригованный ротик.

      «Открывай!»

      Открыв глаза, она увидела на его ладони черную квадратную коробочку.

      «Что это?»

      «Посмотри…»

      Она неловко взяла коробочку и, удерживая на весу, попыталась открыть, но та не открывалась, так как ее пытались открыть со стороны для этого не предназначенной. Она напрягала пальцы, но они