Срочно! Женюсь на вашей маме. Стелла Кьярри

Лучше давай размышлять логически. Ты Вениамину звонил?

      – Нет…

      – А чего ждешь? – кручу у виска. – Твои ватрушки спят сейчас у него дома, сто очков.

      – Если это так, то обещаю больше никогда не оставлять их без присмотра… – божится Рос.

      – Звони.

      – Максим Михайлович… а с мальчиками-то что делать? – напоминает о себе Вера.

      – Родителей искать, ясен пень!

      – Так они же ваши…

      – Перестань! Я этих мальчиков впервые вижу!

      – А в свидетельстве о рождении ваше имя указано…

      – Вера, волну не гони, – пропускаю мимо ушей ее замечание о каком-то таинственном свидетельстве.

      – Я ведь не просто так вас разбудила… мне кажется, они писать хотят. Если уже ни того…

      – А мне эта информация зачем? Забыла, где туалеты в офисе? Пришла попросить карту местности?

      – Не смешно… я не умею с мальчиками. Вы сами давайте, – неожиданно проявляет характер

      – Рос, выручай… – поворачиваюсь к другу, но тот отмахивается, пытаясь дозвониться до Вениамина Петровича, который имел неосторожность вызваться временной нянькой для его детей.

      – У-у! – слышу откуда-то сзади. – Ба-бац!

      Мы все вздрагиваем и видим, как один из близнецов сидит на полу и пытается запихнуть в рот остатки пиццы, пока его брат лезет на мой стол.

      – Нет! Только не…

      – Ар! Ух! – с видом победителя мальчонка запускает пятерню в остатки салата и начинает возить грязными ручонкой по столу. Не успеваю подбежать к разбойнику, как в ход идет вторая рука. Видно, пацан решил, что барабанить по моей любимой селедке под шубой очень весело. Свекла разлетается по сторонам, летит на бумаги, которые я случайно забыл убрать… так как излишним аккуратизмом и не страдаю.

      – Стой! Перестань! Перехватываю ладошки, перепачканные в майонезе.

      – Дети голодные, наверное… – Вера отнимает у ребенка кусок пиццы, и он начинает реветь словно пожарная сигнализация.

      – Божечки… да успокой ты его!

      – Я не умею…

      – Придумай что-нибудь! Ты же девушка! Где твой инстинкт?!

      – Где-то очень глубоко… Я чайлдфри.

      – В свободное от работы время будь хоть картошкой фри! А сейчас бери одного из них и веди в туалет. Отмывай вытирай… Делай, все, что нужно. До трех лет дети все бесполые. Так что можешь в женский сходить с ним. А я пока займусь вторым. А ну, не облизывай пальцы!

      – Я и не облизываю, – на полном серьезе обижается Вера, думая, что воспитательный процесс направлен не на ребенка, а на нее.

      – Вот и умница, Перепелкина. И в носу не ковыряй, это некрасиво, – кидаю ей в спину, давясь хохотом.

      Хватаю мальца подмышку и тащу в коридор. Он как-то странно куксится. Наверное, хотел на завтрак мою селедку под шубой доесть.

      Умыть ребенка оказывается довольно сложно. С каким-то диким верещанием мальчик вырывается из рук, а потом минут пятнадцать не дает мне настроить воду, дергая кран из стороны в сторону. В итоге я весь мокрый, а он сухой и приятно пахнущий свежей сельдью.

      – Так,