Срочно! Женюсь на вашей маме. Стелла Кьярри

Он на улице оставался, пока мы работали… И потом…

      – Что за Петренко?!

      – Лейтенант, – поясняет. Будто бы мне это о многом говорит.

      – Да хоть сам Адмирал-Генерал! Звоните скорее! Может, у него Миша с Пашей?!

      Меня начинает трясти. Как бы сильно я ни устала после бессонной ночи и переутомления, страх за детей не дает спокойно усидеть на месте. Если бы не таблетка, подсунутая мне врачом после обморока, я б уже наверное, была на том свете от стресса.

      Мужчины переглядываются. Василий достает из кармана свой смартфон и набирает чей-то номер.

      – На громкую связь включайте! – требую, сгрызая ногти от нетерпения.

      – Алло?! Вась? Ты чего? Мы же договаривались по выходным не трогать друг друга. Имею же я право отдохнуть?!

      – Петренко, ты близнецов вчера куда дел? Маленькие такие, были вместе с бабкой. Помнишь?

      – С этой сумасшедшей?!

      – Ты на громкой связи, фильтруй, чего говоришь, – шикает капитан.

      – Понял, товарищ капитан, исправлюсь, – тут же соображает.

      – Почему  это сумасшедшая?! – хлопаю ресницами. Тетя Клава хоть и не слишком добрая женщина, но вроде бы справочку от психиатра не имеет.

      – Ну… когда дом горел, бабка как побежит туда! Мы подумали, что у нее крыша поехала на фоне пожара.

      – Она с детьми в горящий дом побежала?! – распахиваю глаза, не веря в то, что слышу.

      – Нет, мальчишек какой-то тетке сунула, а сама как рванет…

      – И что? – бледнею.

      – Как что? Еле вытащили. Она причитала что-то про ценности, а потом в обморок упала. Ну ее в скорую погрузили и отвезли в больницу.

      – Класс… – выдавливаю. – А что за тетка? Где мне ее искать?

      – Просто прохожая. Она так и сказала про себя.

      – И что, вы у нее даже имя не спросили?! Это же дети…

      – Так зачем? Она их не стала забирать, – вдруг заявляет Петренко.

      – С этого момента поподробнее…

      – В общем, дело было так… Дети плакали, пришлось им пожарную машину показывать, чтобы успокоить. Ну и пока ребята тушили то, что от дома осталось, а скорая увозила вашу бабку, я и не заметил, что тетка под шумок свалила. Оставила на мне детей. Я у соседей поспрашивал, никто не знает чьи. В сумке нашел свидетельство.

      – И?! – хором спрашиваем.

      – А, вспомнил, – бьет себя по лбу Василий и вклинивается в разговор. – Ты еще на плакат указывал и шутил…

      – Какой еще плакат? И что смешного в человеческом несчастье?! – рычу. – Можно конкретнее?

      – Ну большой, рекламный… Там какой-то мужик в очках изображен… с информацией про благотворительный фонд… или что-то такое… – тут же оправдывается.

      – Не было никаких шуток, не ври! – орет в трубку Петренко.

      – Ну не ты, значит, братец твой …

      – При чем тут мужик в очках?! – багровеет капитан. – И какой еще брат?! А ну, быстро объяснили, пока я вас погонов не лишил!

      – Исправимся, товарищ капитан, – Василий встает по стойке смирно. – Мы свидетельство открыли, а там: мама – Маша Иванова, отец – Вася Пупкин. Ирония в том, товарищ капитан, что таких по всей Москве миллионы.

      – И