Легче идти вдвоем. Евгения Свирикова

возвращалась одна и та же мысль. Неужели я действительно влюбилась? Не хочу думать, не хочу. Пусть все идет своим чередом. Никаких надежд, чтобы не быть обманутой. Никаких предположений, чтобы не ошибиться в них.

      Глава 5.

      «Тебя нет уже так давно. Все потеряло смысл. Незачем жить. 17.04.2014»

      «Я бы хотел умереть вместе с тобой, а ты оставила мне самое сложное – жизнь без тебя. Но разве это жизнь? 23.04.2014»

      «Лиза, я так скучаю… 01.05.2014»

      Дом Полянских знал много боли. Первым ушел глава семьи. Владимир Полянский утонул, спасая мальчишек из штормового моря, когда его сыну Сашке было около десяти лет. Его супруга Татьяна больше не вышла замуж. Следующей потерей стала Лиза – Сашина первая жена, которая погибла в ДТП, будучи беременной. Они тогда жили в этом доме. Почти полтора года назад не стало моего Саши. А месяц назад умерла Татьяна Леонидовна, которой пришлось пережить их всех. Эти стены слышали много слез, много вопросов было задано, на которые никто не смог дать ответ.

      Теперь этот дом стал моим. Я любила Сашу, люблю и сейчас. Я так и не стала его женой, поэтому мне сложно причислять себя к семье Полянских. Но так хотела Татьяна Леонидовна, и вот я здесь – разбираю вещи, которые мне никогда не принадлежали, и решаю их дальнейшую судьбу. Я вижу то, что никогда не должно было попасться мне на глаза: чужие тайны, чужую личную жизнь. Это странно и как-то не совсем правильно. Оправдать меня могут только мои чувства. Иногда мне кажется, что я, совершенно посторонняя, подглядываю за жившими тут людьми, а иногда, что приоткрываю завесу над чем-то сокровенным, в поисках ответов на свои личные вопросы. Сегодня я нашла Сашин дневник, который он вел после смерти Лизы.

      Первые полчаса я не могла его листать – было страшно. Я плакала, ходила вокруг него и больше напоминала сумасшедшую. Силой воли я смогла взять себя в руки. То, что я прочитала, резало по живому. Саша был немногословен. Но в этих коротких строчках была вся моя боль. Оказывается, после потери любимого люди чувствуют одно и то же. Я читала и плакала, понимая, что, наверное, не должна этого делать. Саша не хотел, чтобы я его жалела, а я именно этим и занималась. Я бегала глазами по одним и тем же строчкам, читая их вновь и вновь. Я слышала его голос, видела его глаза. Я помнила тепло его рук, которого больше никогда не испытаю. И плакала за нас обоих.

      Дневник был коротким. Какая-то старая тетрадка, с рабочими записями с другой стороны. Этот привет из прошлого здорово отрезвил меня, и я на несколько дней совершенно забыла о Мише. Он звонил, но я не брала трубку. Он писал, а я отвечала, что перезвоню и не делала этого. Я не думала, что мое поведение выглядит странным после нашей поездки, я вообще ни о чем не могла думать. Мне хотелось закрыть двери, занавесить окна, лечь на диван, обняв Сашин свитер, и провалиться в беспамятство. Я так и делала, вполне отдавая себе отчет в том, что это не идет на пользу, и что пора остановиться, но жалеть себя было намного проще. Да и кому какое дело, чем я занята? Миша точно сможет пережить мое отсутствие.

      Но через пару дней он приехал. Миша безошибочно догадался,