Как я стал предателем. Александр Накул

нула. Но руки дежурной по-прежнему лежали на томике манги.

      – Что не так?

      – Необходим второй пароль,– сказала она по-японски,– Вам должны были его передать.

      Мне опять захотелось выйти за “таблетки”, зайти в бронированную будку и хорошенько ей врезать.

      У дежурной Соноко уникальный талант выбешивать!

      – Давай, говори,– сказал Ямамото.

      – Не буду я говорить!– рявкнул я.

      – Ты что, забыл пароль?

      – Такое забудешь…

      Он не стал выключать двигатель. “Таблетка” рычала, как тигр.

      Я высунулся в окно.

      – Мама-сан, прекратите делать вид, что вы нас не узнаёте,– заговорил я,– Наша бригада уже полгода, как ездит через вашу маруту. Хватит эти школьных шуток. Уважайте труд камикадзе! Вы же партийная.

      – Кто здесь школьница, решаю я,– отозвалась Соноко.– Согласно инструкции, вы должны назвать оба пароля. В противном случае я имею право вас не пропустить.

      – Мама-сан…

      – Говорите официально.

      – Уважаемая Соноко-сан! Пожалуйста, сообщите, кто вам подаёт идеи для ваших идиотских паролей?

      – Уважаемый Пётр Уранович Шубин,– был ответ,– Вы говорите пароль – или разворачивайтесь. Я не уполномочена пускать Антона Кэндзабуровича без напарника.

      Я вдохнул поглубже, откинулся на спинку сидения. И почти крикнул.

      – Yaoi forever!

      Запикали датчики. Посеребрённые створки ворот медленно разъехались в стороны.

      Москаль тронул “таблетку”. Я успел заметить, как дежурная улыбалась за пуленепробиваемым стеклом.

      – Эта мама-сан меня доведёт,– сказал я,– вот увидишь. Напишу в профком, пусть разбираются. Сорок лет девушке, пора бы без глупых шуток дежурить.

      – Яойщица. Они выше простых обывателей.

      – Она хоть понимает, где стоит?

      – Понимает. Он из желтокрылых. Посёлок Камифурано, зона полного отселения.

      – Я наизусть список помню! Не надо уточнять!

      – Соноко-сан вроде нас с тобой. Её тоже не отпускает железное сердце Хоккайдо.

      Объект 104 сверкал прямо по курсу. Башня была похожа на струну. Горные кряжи скрывали её подножье, а вершина пронзала небо.

      – Беда с этими женщинами,– произнёс я.

      – Угу. Как вернёмся, я в массажный салон. Тебя подбросить?

      Москаль-Ямамото – крепкий и кряжистый. Всё такой же, каким был в восемь лет, когда мы с ним познакомились. Разве что вырос.

      На смазливом лице метиса сверкают прямоугольные очки в толстой оправе, в стиле Жана-Поля Сартра и советских физиков.

      – Не надо,– говорю я.

      – Там китаянки,– со смаком говорит Антон Кэндзабурович,– Скоро здесь всё китайским будет. Уже договоры подписывают. Рабочие визы, квоты расширяют. Японская Социалистическая Республика Хоккайдо ждёт гостей.

      – Откуда ты всё знаешь? И про дежурную, и про договоры.

      – Опыт, опыт. И наследие предков. А ты что? Всё оплакиваешь старую любовь?

      На зеркале заднего вида прыгали два брелка – храмовый амулет для безопасной езды и миниатюрная атомная бомба из красного плюша.

      Я достал сигмаметр и стал смотреть на экранчики.

      – Что с колебаниями?– Москаль-Ямамото щурился на дорогу.

      – А, да. В норме. В норме! И красные, и зелёные.

      – Следи внимательней. Мы сейчас находимся, можно сказать, в одном из самых опасных мест планеты Земля. Не время о школьницах думать.

      – Я не думаю. Прошло семь лет!

      – Вот! А через год будет восемь.

      – Мне это не нравится.

      – Не нравится через Квадраты – поехали через Море Изобилия. Ты ведь этого хочешь?

      – Разговор мне этот не нравится.

      – Сам начал.

      На красном экранчике мигнула сотня. Но потом снова упало в сорок шесть. Может быть, всплеск. А может, просто барахлит. Здесь, у Штыка, все наблюдения могут быть только косвенные.

      Это я вам как физик говорю.

      Дорога пошла на подъём.

      – Красная сотня,– сказал я,– Мигнула и пропала.

      – А сколько сейчас?

      – Сорок шесть.

      – Напомни, чтобы я тебя предупредил,– сказал он,– Потом, если вернёмся.

      – Это что-то с колебаниями?

      – Нет, не с ними. Что там с лямбдой? Не выправились?

      Я достал лямбдомерку.

      Три основных датчика шкалили, остальные показывали погоду на Марсе. Кроме куприяновской дельты, которая явно шла с одного из малых спутников Юпитера.

      – По прежнему чушь?– Москаль-Ямамото не отрывает вгляд от дороги.

      – Да. Никакой согласованности.

      – Мой опыт подсказывает, что там просто муся накрылся. Вот и передаёт непонятное.

      – Как