В неожиданном рейсе. Виктор Красильников

В уме не вмещалось простое. «Как так?! Эк, уязвил!» И по непечатному, по непечатному, пока не полегчало. Старшего кадровика потребовал.

      – Кто первый по алфавиту из капитанов?

      – Абакумов.

      – Готовьте документы на представление.

      … Нисколько не безобразная дамочка-смерть посетила каждого. В недолгих – случайно награждённого счастливца.

      Папанин крыл матом, защищаясь от явившихся с ней бледнолицых контриков.

      Собиратель СМП кивнул ей холодно, как старой секретарше.

      Один лишь поморский дворянин, приподняв ослабевшую руку, улыбнулся. Знаковый, заметим, поступок.

      На этом бы точку поставить. Да новая общерусская беда покоя не даёт. Продажными либералами пестуется «сетевой» человек. Размножен уже миллионами по затёртой матрице. Ничего святого за душонкой – мышкой.

      Только опаутиненных пока всё ж недостача. Числу в самый раз, предложат вместо Родины мировой супермаркет. Покормят, кратко потешат и сметут, как двуногих тварей. По крайней мере, в некой папке излагается план…

      Как в царёвом флоте

      Незабвенное событие: первый день корабля. Всюду новодел. Всё отлажено. Технарская начинка тишайше ждёт. Каюты смахивают на пеналы первоклассников. Каждый из команды взвинчен. Особый подъём чувств распирает штурманов. Подымайся-де в рубку и… давай ход.

      Гм, оговориться надо. Сдерживая рвение верхоглядов, механики попросят пару часиков. С бухты-барахты в машинной яме не бывает. Извольте задать постоянную готовность.

      Так было и 28 марта 1964-го у стенки Балтийского завода. На промозглом невском ветерке трепетали флаги расцвечивания. Забежавший вперёд прогресса газотурбоход приковывал внимание. Не менее значимое – внутри надстройки. По одиночке в кают-компанию потянулся комсостав. Лишне замечать: мужчины строго по форме. Делово настроены.

      Чёрные галстуки, мнится, на что-то смахивают. Никак, перевёрнутые восклицательные знаки. Понятно – с волнения.

      Расселись, согласно золотым нашивкам на погонах, в удобные кресла. Благостно стало взорам. Есть на чём зацепиться. Края иллюминаторов с барашками желтеют стильной бронзой. Частоколом панели из ценного дерева[4]. Почтенно выдаётся к первому столу пианино. Матовыми лунами струят свет плафоны. Пиковый момент подчёркивает судовая тишина. Даже динамка не тарахтит. Последняя позволительная роскошь – электропитание с берега. Этакая неотстриженная родовая пуповина.

      Незадолго до этого торжественный подьём флага состоялся. Пяток, а то и более рюмашек шаяли в головушках. Тянуло к шуткам, раскованности. Одёрнуть иль отдаться настроению, решал капитан. Но и над ним выделывался смешливый бесёнок. Незаметно ткнул под правое ребро. Подсказал мысль:

      «Ты – главный. Тебе начинать. Да не будь занудой».

      – Ну что, господа офицеры, долой с кочерги. Настаёт эра чистого, умного флота.

      Изречённое резануло слух непривычностью. Какие, к чертям, господа? Вон на столешнице свежачок: газета «Правда». Значит, обязательная рожа

4

панели из ценного дерева – были сняты с недостроенных крейсеров проекта 68-бис.