В неожиданном рейсе. Виктор Красильников

подшустрят, нароют. Снова подрезает он базар-стрит Выучейского. Ещё раздутей от важности выдаёт доставленное под расписку. Во как! Старая чекистская метода. Играются в какую-то там секретность. А тем паче журналы. Да ни за что! Залупятся купчишками в борделе.

      – Ну, нет так нет, – просветился в весьма странном Николай. – Ты обязательно про девушку напиши. В прошлый раз о которой рассказывал.

      Мы оба немедля прыснули от смеха. Настроение перемагнитилось.

      – Сейчас пост. Первого мая закончится. Тогда можно и оголёнку подпустить.

      – Ладно. Давай прощаться.

      Довольные содержательной посиделкой, жмём друг другу руки. Замечательно, когда есть друзья по былому ремеслу и по жизни!

      Не капитанское дело

      По приходу в порт – изволь команде деньжата. Никого не интересует, как это сделается. Вынь да положи. Третий помощник скропал ведомость загодя. В похвалу сказать: ещё до Моржовца. Не с холодной рассудительностью вершил рукописный труд. Напротив – был зол. Нервно тыкал в чернильницу ручку, чертыхался. Подставившие его находились в недосягаемых министерских сферах. Cпрос бы учинить: «Зачем скостили на судах бухгалтеров?! Не уж-то соцу не взбухнуть без смешного мизера?» Наконец все тридцать девять фамилий по ранжиру выстроил. Присовокупил судовую роль, отчёт по суточным в валюте. Чётко с завитушками на бумагах выделялось: т/х «Волга». Невольно тем гордость выдал за родимый теплоход. Чтите, мол, конторские крысы.

      На подпись капитану палубой выше поднялся. Всё в лёгкую управив, тотчас расслабился. Встречай, Архангельск! К бирже Молотова, что потом именовалась 16–17, поимели честь встать. Доски россыпью – стоянка долгая. Каждый из «волжан» озабоченно осведомился:

      – Умотал трёшник за деньгами?

      На что слышали друг от друга:

      – Кой хрен ему ещё делать?

      Меж тем парень на двух трамваях одолел немалый путь. Несколько минут потратил на ходьбу до нужной службы пароходства. Этикетно постучался в дверь рассчётки. После сякого удача проткнулась первомайским шариком. Словно поднесли к её бочку растопыренную скрепку и… «пук».

      – Вы, голубчик, что понаписали?! Ответственный финансовый документ неряшлив, чуть ли не соплив. Сколько недочётов! По претензиям насчитала пунктов шесть. Возвращайтесь и переработайте.

      Облом исходил от суровой, довольно молодой тётки. Взгляд сургучных глаз прожигал резкостью, дырявившей насквозь. Да и сама она воспринималась линованным жёстким бланком. Вдобавок мегера принялась объяснять, как выглядит образцовая отчётность.

      Молодец тупо кивал головой с отросшим чубчиком. Почему-то единовременно скреблась мыслишка: «Хлебнуть пивка. Самое то».

      Покидая нищим набережную, осмотрел вкуснейший ассамбляж мороженицы. Копья едва хватало на трамваи. И это моряк-загранщик?! У остановки «Кузницы» оценил другой ларёк. Несколько явных слесарей церемонно сдували с кружек пену. Затем тянули начальный смачный глоток. Плохо отмытые рожи неподдельно выражали счастье.

      «Ладно,