Дом волчиц. Элоди Харпер

Дидоны, едкий запах настойки, которой подмывается Виктория, дребезжащий храп Бероники. В поздний предутренний час, когда даже самые блудливые помпейцы не рискуют покинуть дома в поисках утех, Амара, душимая гневом, в одиночестве лежит без сна в своей темной кубикуле.

      На следующий день девушку будит пение Виктории. Ее ясный низкий голос, полный надежд и жизнерадостности, звучит подобно музыке сфер. Амара садится в кровати.

      – Нельзя хоть раз дать нам выспаться? – кричит Бероника.

      – Только гляньте, какое солнце! – отзывается Виктория. – Кажется, будто сегодня праздник Флоры!

      Амара с невольной улыбкой сбрасывает ноги с кровати и укутывает плечи покрывалом. Бероника и Кресса уже зевают и потирают глаза в коридоре. Все три девушки направляются в кубикулу Виктории. У порога Амара поднимает взгляд на изображенную над ее дверью женщину, оседлавшую любовника. Эту картину Феликс распорядился написать в подарок своей самой усердной шлюхе.

      – Ты нас разбудила! – говорит Бероника.

      Виктория уже одета и укладывает свои кудри, водопадом ниспадающие на плечи. При виде нее невозможно подумать, что она всю ночь не смыкала глаз, ублажая распутников и стараясь никому не попасть под горячую руку. Ее взгляд сияет в предвкушении нового дня. Амара никогда не встречала женщин, подобных Виктории.

      – Где Дидона? – спрашивает та. – Не могла же она не проснуться от ваших криков и жалоб!

      Вчетвером они отправляются в кубикулу Дидоны. Та лежит на кровати лицом к стене. Кресса садится рядом, наклоняется и целует ее в лоб. Амара и Никандр не единственные, кто опекает самую юную волчицу Феликса.

      – Милая, уже утро, – говорит Кресса.

      Дидона садится. Ее лицо промокло от слез, а глаза покраснели. Кресса обнимает ее и гладит по спине.

      – Они плохо с тобой обходились? – спрашивает она.

      – Один из них расколотил все лампы, – отвечает Дидона, показывая на горку сметенных в угол черепков. – Он меня ужасно напугал.

      – Жалкое, паршивое ничтожество. – Голос Крессы подрагивает, и на мгновение Амаре кажется, что подруга даст волю слезам.

      Виктория без промедления садится по другую сторону от Дидоны.

      – Не расстраивайся ты из-за какого-то Чесночного Бздуна, – с улыбкой произносит она.

      – Какое дурацкое имя, – с сомнением говорит Бероника. – Не может быть, чтобы его так звали.

      – Придется тебе поверить! – с серьезным лицом настаивает Виктория. – Это же тот самый Чесночный Бздун, что держит закусочную неподалеку от терм!

      – От него и правда дурно пахло. – Дидона немного приободряется и начинает ей подыгрывать.

      – Еще бы! Чесноком и пердежом, – кивает Виктория. – Да, это определенно он. Чесночный Бздун.

      – А я и не знала, что его так зовут, – озадаченно говорит Бероника. – Я думала, его зовут Манлий.

      – Конечно, его зовут Манлий, тупица! – фыркает Кресса.

      Все смеются. Улыбается даже сама Бероника. На миг Амара задумывается, уж не нарочно ли она прикидывалась дурочкой.

      – По-моему,