Фуга. Елена Ядренцева

нет смысла нас удерживать…

      Ты же помнишь, кто мы такие, правда же?

      Ах, поглядите на него, какая жалость, он нас не помнит!

      Да он сам себя не помнит!

      Ты лучше выпусти нас, а то сам знаешь, что будет…

      Выпусти…

      Отвори…

      Все равно сдашься…

      Яблоко не спеша открыл глаза, осознал, где находится, и ухмыльнулся в потолок:

      – Какая прелесть. – И чихнул, потому что в Приюте было холодно. По осени в Приюте всегда холодно. – Однако же забавная традиция, – бормотал Яблоко, задумчиво рассматривая то ремень, то помаду, то стакан, позабытые кем-то беспечным в его мансарде. – Вот так отлучишься на жалкие семь месяцев – и твоя комната уже притон разврата. И кровать, видимо, ложе чьей-то любви. И осы в спячке.

      Словно отвечая на его слова, в гнезде под потолком зажужжали.

      – Ах вы ж мои хорошие, – проговорил Яблоко с нежностью, – проснулись, да?

      Выпусти нас, зараза.

      Пожалеешь!

      Время уходит, и оно твое, не наше…

      Яблоко замер с распростертыми руками. Осы слетали к нему на ладони, плечи, ползли по лицу, забирались в рукава. Яблоко запрокинул голову и жмурился, как кот, которому почесывают шею.

      – Да, да, да, вы ж мои солнышки, и я вас тоже люблю, да, мои милые, да, кто соскучился!.. Ах вы ж мои роскошные!

      Даже не смерть…

      Есть вещи хуже смерти…

      От тебя не останется ни шанса…

      – Вы ж мои славные! Ну, кто ваш папа, кто? А кто это у нас тут такой красивый?

      Яблоко поднес к губам усеянную осами ладонь и принялся целовать – осторожно, будто дышал на запотевшее стекло. Осы в ответ жалили его в губы, но ни следа укусов видно не было. Одна оса заползла в приоткрытый рот, и Яблоко сплющил ее о нёбо, крепче зажмурился от наслаждения – и проглотил.

      Выпусти, выпусти…

      Осы все жалили его – и засыпали.

      I

      Джо пришла в себя оттого, что рядом разгорелся спор. Она еще не разбирала слов, но интонации узнавала безошибочно. С такими мама сдерживалась, чтоб не отрезать: «Разговор окончен».

      Только вот спорили двое мужчин. Негромко, и один звучал как школьная дама, а другой – как сама Джо, когда все-таки огрызалась.

      – Я так понял, что это ваша юрисдикция.

      – С чего это моя?

      – А вот смотрите.

      Джо открыла глаза и первым делом разглядела рыбий хвост. Скользкая, жирная рыбина, облитая маслом, лежала рядом с ее ухом. Джо медленно выпрямилась и сказала:

      – Здравствуйте.

      – Здравствуйте, здравствуйте, – откликнулся тот из мужчин, который как в школе. Черные волосы, костюм, лицо зануды.

      Второй был рыжий, встрепанный, в джинсах и рубашке, он посмотрел на Джо и вздохнул:

      – Господи ты боже.

      Джо оглядела себя: да, кофта вся в масле. И кожанка. И вообще на всю одежду налипли луковые кольца и кое-где рыбьи чешуйки. Все блестит. Оказывается, Джо свалилась на лоток с рыбой, а вокруг стояли прилавки на любой вкус – с яблоками,