Василиса Опасная. Зеркальная маска джанары. Ната Лакомка

выбивались вьющиеся рыжие пряди, придавая женщине задорный вид. Она улыбнулась мне очень приветливо – даже слащаво, показав ямочки на щеках и смешливо сморщив курносый острый нос.

      – Кто тут у нас? – заговорила она со мной, как с малолеткой. – Пойдем, тебя все уже ждут.

      – Не пойду, – сипло произнесла я, потому что голос сразу пропал. Мне припомнились все страшные рассказы о том, как людей похищают на органы. В этих рассказах всегда присутствовали страшные, мрачные типы на дорогих авто и такие вот слащавые медсестрички.

      Для верности я вцепилась в поручень и отчаянно замотала головой, когда рыжая снова позвала меня, уверяя, что «девочке нечего бояться».

      – Не пойду! – заорала я в голос, когда Кош Невмертич шагнул ко мне.

      Ему пришлось потрудиться, прежде чем он смог оторвать меня от поручня. Я лягалась и орала, как безумная, да в тот момент я и в самом деле чуть не сошла с ума от страха. Рыжая носилась вокруг, пытаясь меня успокоить и вереща, как белка. Когда мужчина смог со мной справиться и выволок из лифта, потащив по коридору, рыжая зарысила впереди, оглядываясь через каждые два шага и укоризненно качая головой.

      – Ну что же ты… – говорила она мне. – Ну зачем бояться?.. ну, девочка…

      – Помогите! Помогите! – голосила я, но тут меня попросту забросили на плечо, свесив головой вниз, и понесли.

      Кош Невмертич нес меня так, словно я весила со среднего кролика. Я вцепилась в его пиджак и думала – не стоит ли укусить похитителя за задницу? Вряд ли это поможет, но невозможно сдаться без борьбы!

      – Только укуси, – раздался вдруг спокойный голос. – Оставлю без зубов.

      Кусаться я сразу передумала. Меня втащили в какую-то комнату и наконец поставили на ноги. Кровь прилила к голове, в ушах шумело, но я сразу дернулась бежать, хотя и не знала – куда. Невмертич поймал меня за шкирку железной рукой, а рыжая уже подкатывала каталку – такую, на которой перевозят тяжелобольных.

      – Тетя, дядя! – взмолилась я. – У меня все больное! И сердце, и печень! И почки! Я курю и пью с десяти лет! У меня все уже отравлено спиртом и табаком!

      – Что с ней? – спросила озадаченно рыжая.

      – Придуривается, – проворчал мужчина и закинул меня на каталку.

      Я замолотила руками и ногами, и орала, как будто меня уже резали живьем.

      – Бинты принеси, – велел Кош Невмертич, удерживая меня за плечи. – Ноги ей примотай, она меня всего испинала.

      Меня прикрутили к каталке быстрее, чем я успела трижды проорать «убийцы! на помощь!».

      – Может, дать ей успокоительное? – спросила рыжая, завязывая последний узел.

      – Обойдется, – последовал холодный ответ.

      Меня покатили куда-то, и белые лампы на потолке проплывали над головой.

      – Дядя, я больше не буду, – взмолилась я и позорно разревелась, но на мои слезы никто не обратил внимания.

      – Открывай печь, – услышала я голос Коша Невмертича, – запускай лопату. Этот колобок мне уже до смерти надоел.

      Что-то