Западня. От него не сбежать…. Мария Высоцкая

богатого мужика, но даже к нему я не могу обратиться за помощью. Если попрошу, лишь усугублю наше с Ромой положение. И то, что сегодня Виктор отсутствует в стране, мне только на руку.

      Обернувшись полотенцем, переступаю бортик ванной и выхожу на кухню. Включаю чайник, щелкнув по кнопке, которая в момент подсвечивается синим, и сажусь за стол, предварительно захватив с собой чашку. Шум кипящей воды становится громче, наливаю жидкость в кружку и достаю из аптечки таблетки. Заглатываю обе капсулы и запиваю большим количеством воды.

      Смотрю на горячий чай, от которого идет пар, и вдруг осознаю, что была готова согласиться. Я была готова переспать с ним за помощь. Я же начала снимать пиджак. Значит, внутри уже дала себе зеленый свет. Становится противно. В эту самую минуту я чувствую себя той, кем он меня назвал, пить больше не хочется. Выливаю чай в раковину и иду спать. По дороге закидываю в рот еще одну таблетку снотворного.

      Просыпаюсь от телефонного звонка. На часах пять утра.

      Клим сдержал свое обещание. Мне позвонили из больницы и сообщили, что мой брат у них. Он стабилен, с ним все хорошо. Я верю им на слово, а когда вижу его побитое лицо вживую, мне становится жутко. Жутко и очень страшно. Синяки, кровоподтеки, на шее яркий след от веревки, руки усеяны мелкими ранками. Что с ним делали? Отшатываюсь, вжимаюсь спиной в стену. Я практически не успела войти в палату. Так и стою у двери, ошарашенная увиденным.

      Ромка приоткрывает один глаз и растягивает губы в улыбке. От этого движения запекшаяся под корочкой кровь вновь выступает, медленно скатываясь по подбородку.

      – Дурак, – иду к нему, качая головой, – какой же ты дурак. Я чуть с ума не сошла. Если бы тебя убили? Что бы со мной было? Рома? Тебе семнадцать, ты должен учиться, а не… – я повышаю голос, не замечаю, как это делаю. Но внутри столько эмоций, они бесконтрольны, я никак не могу их обуздать.

      – Не ори, башка болит.

      – Башка? Башка? Ты хоть понимаешь, что мне пришлось сделать, чтобы вытащить тебя из этого дерьма? Куда ты влез? – всхлипываю и резко отворачиваюсь к окну. Пытаюсь сдержать слезы.

      – Хотел заработать.

      – Тебе не хватает тех денег, что я даю?

      – Хватает. Но нам нужны бабки, чтобы свалить отсюда. Так далеко, где Мельников нас не найдет.

      – Все гораздо серьезнее Ром, Виктор не отпустит…

      – Если у нас будет достаточно денег, – переходит на шепот, – мы просто исчезнем. Я знаю, что из-за меня ты ходила к Климу. Он сказал… – Рома закашливается, и я быстро даю ему воды. Пол-литровую пластиковую бутылку с трубочкой.

      – Ты говорил с ним?

      – Он лично был здесь. Мне придется отработать.

      – Что? – мои глаза, сейчас, похожи на блюдца. – Нет, мы же с ним договаривались, я…

      Все повторяется. Повторяется. Становится дурно. Этого просто не может быть. Он же обещал.

      – Это я ему предложил, – поясняет Рома.

      – И он согласился?

      – Он не сказал «нет». Мы можем снять Мельниковскую удавку его руками.

      – Или вырыть