Печать Тьмы, или Мила из Другого мира. Шана Лаут

одного из них попала? Но могу сказать, что он – не мой. Таких представителей мужского пола в наших краях точно не водиться! Что уж про одежду каждого из них говорить.

      – Шевельнёшься, и я стреляю, – пророкотал рычащим голосом близстоящий. Скорее всего, он тут главный. – А теперь отвечай на вопросы: кто ты и что здесь делаешь?

      – Мила, – властность его тона, да и аргумент в виде оружия перед лицом тоже способствовал моей сговорчивости. – Меня сюда порталом… перекинули.

      – Кто? – воин ещё сильнее натянул тетиву. А она не порвётся?

      – Архимаг Рэинтил, – и не удержала облегчённый выдох, когда остроконечная угроза опустилась и вообще была убрана обратно в колчан.

      – За мной, – рыкнул предводитель отряда и, больше не взглянув, широкими шагами направился только ему известной дорогой.

      Я так быстро идти не смогла, тем более, когда ноги проваливаются на колени в снег. Благо от такого темпа тело начало хоть немного согреваться. Да и идущие позади меня остальные члены отряда не давали даже мысли о просьбе чуть притормозить. Надеюсь, до места назначения я не выдохнусь.

      Шли мы в полной тишине. Снег хрустел под ногами, но я слышала только буханье своего сердца в ушах и тяжесть собственного дыхания. Хотелось просто на всё наплевать и рухнуть прямо тут, чтобы хоть немного отдохнуть. И плевать уже на возможность превратиться в деревянного дикобраза.

      Но вот впереди среди деревьев появился небольшой просвет. И в этом просвете в глаза сразу стали бросаться тёмные силуэты шатров и палаток. А ещё других «жителей» этого лагеря. Все одеты так же, как и мои сопровождающие. Одни шагали между шатрами, другие толпились у костров, третьи занимались оружием, четвёртые устроили тренировочные бои прямо на вытоптанном ими же тренировочном поле, а пятые… Около дюжины воинов столпились кучкой и что-то задорно выкрикивали, поддакивали, подтрунивали и подначивали кого-то внутри своего круга. Из него – мне даже сначала это показалось – то и дело раздавались яростные боевые кличи и рык. Самый настоящий грозный животный рык!

      – Мра-а-а-а А-а-ар! Гр-р-р-р! Мра-а А-ар Ар! – раздавалось всё грознее и разъярённее. Боже, да это же рычание пантеры, если мне не изменяет память. Но сколько в нём было ярости, столько же я слышала в нём и отчаяния – сердце больно сжималось с каждым разом.

      – Прекратить, – даже не останавливаясь, напряжённо приказал глава отряда, от которого тут же отделился один мужчина и побежал передавать приказ шумной компании. Удивительно, но во всём лагере наступила абсолютная тишина, прерываемая только звуками шагов, шуршанием плащей и звоном доспехов.

      Мужчина быстро проследовал до одного из шатров, почти ничем не отличающийся от других, и нырнул внутрь. Отряд позади меня мгновенно рассредоточился по своим делам, но один из них, что следовал сразу за мной – думаю, его можно назвать лейтенантом, если их глава капитан, – просто втолкнул меня внутрь и ушёл за остальными.

      Шатёр был разделён на четыре части, если судить по ещё трём занавешенным ходам от «парадной».