Самость. Сущность и проявление центрального архетипа аналитической психологии. Рената Дэниэл

сдавать позиции, начался коллективный процесс ослабления веры, который привел к тому, что Бог стал абстрактным и недоступным для людей. С тех пор его непосредственное присутствие перестало казаться очевидным. То же самое касалось и дьявола – его больше не воспринимали как материальное существо. Естественно, это привело к серьезным сомнениям в существовании Бога и дьявола.

      В истории известен другой пример, иллюстрирующий ослабление веры. В 1755 году Лиссабон – в ту пору один из самых богатых городов мира – был разрушен землетрясением. В воскресное утро 1 ноября в городе начались подземные толчки, которые продолжались непрерывно в течение 10 минут. Вслед за этим город охватил пожаром, одновременно начался потоп. Не менее пятнадцати тысяч человек погибло, множество зданий и ценных культурных объектов было уничтожено совместными усилиями всех четырех стихий: земли, воды, ветра и огня.

      Было ли это природное бедствие деянием Божьим (Neimann, 2004, S. 26, 354 etc.)? Может, причина заключалась в том, что португальцы погрязли в грехах и должны были понести за это наказание? Идею о том, что землетрясение является божественным знаком, можно связать с всеобщим убеждением, о котором идет речь в «Черном пауке»: крестьяне были наказаны чумой за свое безбожие. Похожие мысли высказали после землетрясения богословы: Господь Бог создал человека из праха земного, и разве однажды земля не должна была вздыбиться под грузом человеческих злодеяний? Однако в идее богословов о наказании погрязших в грехах людей содержится изрядный подвох: в то время как под руинами церквей погибло большое количество благочестивых прихожан, единственным районом, который землетрясение не затронуло, был лиссабонский квартал красных фонарей, то есть спаслись только проститутки, сутенеры и их клиенты. После такого спасения грешников вера в десницу Божию, защищающую честных граждан, сильно пошатнулась, а диктат церкви о страхе Божьем дал глубокую трещину. Бог оказался непредсказуемым.

      Иммануил Кант написал три очерка о лиссабонском землетрясении, в которых, придерживаясь научно обоснованной теории пластин, он в духе эпохи Просвещения классифицировал землетрясение как природное явление (Neimann, 2004, S. 359). Одним из уроков, извлеченных благодаря этому землетрясению, стало понимание того, что мир создан не для удобства человека. Землетрясения, природные катастрофы и эпидемии неподвластны моральным категориям и не являются следствием проступков либо безбожия человека, а имеют объяснение с геологический, биологический или медицинский точки зрения. Важным этапом на пути отказа от представлений о магическом мире стала эпоха Просвещения, в которую возобладала вера в человеческий разум, рациональность и естественные науки. Как говорится в новелле, мы не знаем, чему верить в этих старых историях, а чему – нет. Мы больше либо не хотим, либо не можем верить в божественное сотворение. Перед лицом законов природы безбожие теряет свою значимость. Вера и молитвы кажутся ненужными, бессмысленными, порой даже опасными. Логическим