Полет Однодневки. Виктория Серебрянская

Кто-то из киллов прошипел:

      – Отвечай. Когда тебя спрашивают, мошкара.

      Я не была уверена в правильности перевода последнего слова, поэтому просто его проигнорировала, подтвердив вслух свой кивок:

      – Да, я с Земли.

      Девица вновь брезгливо задала вопрос:

      – И что ты тут делаешь, насекомое?

      Один из игумар возмутился:

      – Ваша принадлежность к одной из старейших звездных рас не дает вам права оскорблять младших членов Альянса.

      Киллы все, как один, надменно расправили плечи. А противная девица снова фыркнула:

      – Кому она нужна, чтобы ее оскорбляли! Я сказала правду. По сравнению с нами земляне – мошкара, живущая один световой день. Она ведь даже никаких толковых навыков не успеет приобрести, как ее жизненный путь закончится. Так чего, спрашивается, она сюда лезет? Однодневка!

      Девица отвернулась.

      А меня словно бетонная плита придавила. Как это я не успею приобрести никаких навыков? А как же моя мечта летать в космосе?

      Кто-то обнял меня за плечи и слегка встряхнул. Судорожно вздохнув, я подняла голову и обнаружила, что окружающая действительность расплывается, словно отгороженная залитым водой стеклом. Надо же, даже не заметила, как на глаза навернулись слезы.

      Меня снова легонько встряхнули, и я услышала:

      – Не реви из-за киллы. Они уважают только себя. Остальные расы годятся только прислуживать им.

      Голос оказался суховатым, чуть потрескивающим. Проморгавшись, я обнаружила, что меня за плечи обнимает нескладная конечность Муррла. Сам фарн слегка улыбался, как бы говоря: «Делай, как я. Не обращай внимания.» На сердце потеплело. Стало чуть легче дышать. Но успокоится окончательно не получилось.

      Противная девица вдруг вернулась с каким-то невзрачным баллончиком в руках:

      – Что-то тут тараканов многовато развелось! Надо провести санитарную обработку!

      Распылить содержимое баллончика девице не дал все тот же Муррл, схватив ее за руку и сильно сжав запястье. Девица заверещала. Нас с Муррлом стали окружать с одной стороны соплеменники склочной абитуриентки, с другой – члены нашей команды. Дальше стали подтягиваться другие любопытствующие.

      Муррл давно отпустил ее руку, но девица не затыкалась. Ее визгливый голос разносился по всему большому помещению. И, закономерно, привлек внимание кого-то из сотрудников Академии.

      Рядом с нами, ровно между мной и истеричкой, толпа абитуриентов вдруг расступилась. В проходе появился высокий худощавый мужчина в темно-синем комбинезоне, напоминающим мягкий скафандр. На его левом плече сверкал и переливался не знакомый мне символ. Все затихли. Казалось, толпа даже дышать забыла. В глазах у киллы мелькнул страх. Вряд ли кто-то еще, кроме меня успел заметить неподходящую эмоцию заносчивой девицы. Но я заметила. И задумалась. Кто же этот мужчина, которого испугалась надменная килла?

      Внешне он был почти как человек. Если бы не некоторые мелкие различия. Чуть менее округлые