Дом в Заречном районе. Наталья Брониславовна Медведская

кого-то видишь?

      Маша быстро оглядела такую же как и у неё полупустую комнату.

      – Нет. Извините.

      – Ничего. Мне часто снятся дурные сны и я, видимо, болтаю во сне.

      Возле ножки стола Маша успела заметить разбитый стакан. Ещё раз извинившись, она побрела к себе.

      «Может и болтает во сне, но и посудой тоже бросается».

      Утром она завтракала в одиночестве. Хозяйка квартиры, опровергая мнение, что старики поднимаются очень рано, ещё спала. Проходя по коридорчику мимо её комнаты, в приоткрытую дверь Маша услышала прямо-таки богатырский храп. Она удивилась, как тщедушная старушонка может издавать такие звуки.

      Весь день Маша посвятила знакомству с городом, институтом, аудиториями. Также познакомилась с будущими сокурсниками Лизой Демидовой, Степаном Катковым и Серафимом Филипповым. Все трое приехали из станицы Васильевской. По количеству жителей она превосходила районный городок Спасск, который стал их пристанищем на пять лет учёбы.

      – Значит, ты из Зелёных рябинок? – сочным баритоном произнёс Серафим, с любопытством рассматривая новую знакомую. Он отметил стройную спортивную фигурку девушки, миловидное лицо, обаятельную улыбку.

      Маша замерла от звуков его красивого голоса и не сразу ответила на вопрос.

      – Ау, Веснушка, почему ваш посёлок называется Зелёными рябинками, будто деревья бывают другого цвета.

      – Эй, Филипп, ты чего? Зачем сразу обзываться, – посетовала Лиза, брюнетка с необычно белой кожей. Рядом с массивным крупным Степаном она смотрелась совсем миниатюрной.

      Маша засмеялась, ничуть не обидевшись на только что данную кличку.

      – Ничего. Меня в классе так же дразнили. Говорят, к тридцати годам веснушки исчезают, так что каких-то тринадцать лет потерпеть осталось. Думаю Серафиму с его именем сложнее, ведь недаром вы его Филиппом зовёте.

      Глаза Степана заискрились смехом.

      – Да уж удружили ему предки, выбрали имечко. Сразу на ум ангелы с крыльями приходят. А он как заговорит почти басом, все офигевают, особенно девушки.

      Маша хмыкнула:

      – Ну да, некий диссонанс получается, в худом теле такой мощный голос.

      Серафим усмехнулся:

      – Ну хоть дистрофиком не назвала. Так почему Зелёные?

      – Когда-то посёлок назывался Пустошь, вероятно из-за отсутствия деревьев, они плохо растут на заболоченных землях. В шестидесятых годах осушили болота, улицы озеленили, посадили много рябин. Ну и поменяли название.

      Ребята вместе пообедали в кафе, поведали Маше несколько смешных историй из детства. Она немного позавидовала их дружной троице: такие быстро привыкнут к новому коллективу. Невооружённым глазом было видно, Степану очень нравится Лиза, Серафим с улыбкой посматривал на друзей.

      – Мы еле нашли нормальные квартиры, – посетовала Лиза. – Уж очень нам хотелось жить поблизости друг от друга. Ребятам сразу отыскали, а мне с трудом. Жалко, что общежитие на ремонте, обещали только к следующему году его запустить.