Страсть Маргариты. Сгорая дотла. Кейт Ринка

ним задницей на пол, разливаясь смехом. Я знала, что была права. Я – его слабость, непозволительная слабость, и именно поэтому он так себя вел. И мое маленькое превосходство было чертовски приятно ощущать, хоть в чем-то.

      «И где же твоя жена, которая уже должна была устроить тут бурю в порыве ревности?»

      И только я сказала эти слова, удобно лежа на полу и упираясь в него локтями, как рядом со мной выросла официантка, двигаясь слишком быстро для простого смертного. Я успела увидеть ее белые зрачки и блеск широкого ножа прежде, чем он опустился на меня… и успела дернуться, чувствуя, как лезвие проходит возле самого сердца, втыкаясь в пол за моей спиной, и слыша последний ее вздох и крики вокруг. Подхватив за шею уже мертвое тело, которое стало заваливаться на меня, Серафим заглянул в глаза девушки, будто зная, что там нужно искать, и я увидела, как из девушки выплыло белое облако, взрываясь криком и энергией, обдавая ветром Серафима и все вокруг нас.

      Вот и его жена, собственной персоны – думала я, хватаясь за рукоятку ножа трясущимися руками. Какого дьявола!? Неужели эти все случаи ее рук дело… рук… да у нее вообще нет рук! Она же призрак! Черт! Но нельзя было пропустить осознание того, что этот призрак находился в теле этой девушки. Верно? Или я что-то недопонимала?

      Обдав нас шквалом ветра, ревнивица растворилась в воздухе. И все звуки резко стихли, давя на уши одними басами музыки. Жестоко отбросив тело девушки, Серафим склонился надо мной и потянул лезвие, вытаскивая из тела. А в глазах проскользнул блеск волнения, который я смогла заметить.

      «Ну вот, стоило о ней только вспомнить» – усмехнулась я.

      «Ты дурочка, Маргарита. Бесстрашная и глупая дурочка. Ты понимаешь, что могла быть сейчас мертва?»

      «Подумаешь» – заговорила во мне истерика. – «Твоя жена избавила бы тебя от соблазна. Это же она была, верно? Она уже совершает вторую попытку!»

      «Мне жаль» – только сказал он.

      Он знал это! Ох, черт! Опять… опять я ощущаю это неприятное чувство предательства.

      Вокруг нас столпился народ, кто-то протянул ко мне руки, чтобы поднять, но я грубо отпихнула их, замечая лишь рядом лицо Юлиана и Лео. Потому что именно их я и искала глазами, именно их и хотела видеть, даже сейчас разрываясь от желания, к кому бы хотела упасть в объятья, к кому хотела бы прижаться и спрятаться от этой невыносимой реальности. Они оба были взволнованны, но оба стояли в стороне, не решаясь подходить ко мне ближе. Стало больно и обидно. И истерика взорвалась внутри меня, начиная изливаться слезами. Даже в такой момент они слишком далеки. Они не могут решиться на то, чтобы подойти и хотя бы просто протянуть руку… Предатели! Оба! Я опустила голову на пол, закрывая лицо руками, стараясь унять эту боль и слезы. Не время и не место! Не сейчас и не здесь! Но разве тело и душа хотели меня слушать?

      Серафим протянул ко мне руки, но я взревела на него, только лишь в наших сознаниях: «Не трогай меня!»

      Рана в груди перестала кровоточить, постепенно затягиваясь. Что могло сделать мне лезвие обычного метала? Ничего существенного.