Булочка в подарок. Мила Александровна Реброва

дверь хмурому отцу, который приехал по моему звонку. Булочка сладко спала, я успела только умыться, выдохнуть, как у двери ванной раздалось покашливание охранника. Амбал встал возле входной двери, а я пропустила отца вперед. Он осмотрелся, но было ясно, что он здесь не впервые. Это нам и предстояло выяснить.

      – Как ты узнал, кто отец Таечки и как проник в квартиру?

      Я решила сразу прояснить вопрос, ведь остальное сообщила отцу по телефону.

      Он посмотрел на меня суровым взглядом и начал свой рассказ.

      – Я пришел в эту квартиру устранять засор в туалете. Обычный вызов. Мне дали на входе ключ, чтобы я мог беспрепятственно проникнуть в квартиру. Сантехникам доверяют, – хмыкнул он и задумался, словно перенесся в тот момент. – Сделал свою работу и вышел в гостиную. Потом увидел рамку с фото. Вот эту.

      Мы оба посмотрели на фотографию на тумбочке. Максим улыбался во весь рот, стоя с футбольным мячом в руках и в футболке с шортами. Непривычно было видеть его таким.

      – Я узнал его. Юля показывала фотографию своего ухажера. Только она сказала, что он бедный водитель, а как я понял по хоромам этим, не такой и бедный.

      – И что дальше? – поторопила я его, хотя знала, что случилось дальше.

      – Увидел я, значит, как он живет, этот хлыщ богатый, и решил, что ему Таю и воспитывать.

      – Пап… – вздохнула я, просто не в силах осознать его логику. – Теперь нас считают аферистами, угрожают уголовным преследованием, такие страшные статьи называют, я не знаю, как быть.

      – Что делать, что делать? Пусть сажают, я ничего плохого не сделал, – передернул он плечами и сердито сжал зубы. – Отдать ребенка отцу не преступление.

      – Если бы ты сделал всё по уму, пап! Дождался бы Максима в этой квартире. Ну что тебе стоило? Рассказал бы ему про ребенка.

      – Да? И много это знание ее матери-кукушке дало? Он бы меня послал. Знаю я таких. Настрогают детей – и в кусты.

      – Может, он и не такой, с девочкой всё в порядке, – жалобно сказала я, как-то сникнув. Будущее казалось неясным, и было очень страшно, что Максим вернется вместе с полицией и папу заберут в тюрьму.

      – Значит, я всё сделал как надо. Так-то! – заключил отец, поглядывая в проем двери. – Как там малявка?

      – Спит Таечка, – улыбнулась я, впервые поняв, что отец скучал по внучке, хоть и не признавался.

      – А ты соску дала ей? Покормила? Ножки накрыла одеялом?

      – Да, пап, – улыбнулась я, стараясь не рассмеяться, так забавно он придумывал причины заглянуть в спальню.

      – Я пойду проверю, в каких условиях ребенок живет! – наконец он нашел эту причину и отправился к кроватке. Тихо вошел в спальню, а я последовала за ним, заглянула через плечо, как он любуется спящей Булочкой. Положила подбородок на плечо отцу и тихо сказала на ухо:

      – Видишь, с ней всё в порядке.

      – Подросла, малявка. Не заморил голодом отец родной.

      – Папа! – прошипела я тихо и хихикнула ему в спину. Все-таки любит он малышку, пусть и своеобразной любовью. Мы еще какое-то время стояли и просто не могли наглядеться на нашу любимую малышку, но всё умиление закончилось,