Гражданский арест. Статьи, не попавшие в Сеть (сборник). Виктор Топоров

меж тем проявили всегдашнее малодушие: курского губернатора, знаменитое «голенище с усами», а заодно и весь Всероссийский Еврейский Конгресс победили, а порадоваться победе по-нашему, по-русски, как у них, у интернационалистов, и положено, почему-то постеснялись. Против бюджета поголосовали-поголосовали да и струсили. Антинародный режим Ельцина в первом издании прокляли, а во втором – приняли. Ленина в Мавзолее вроде бы отстояли, а Дзержинского получили только в уменьшенной копии. В настолько уменьшенной, что многие принимают его за «казанского городового» Ерина. Или за прокурора Скуратова – в чем мать родила под шинелью.

      Александр Коржаков выпускает газету, а партия «Единство», она же «Медведь», – одну книгу за другой, и все про Путина. Владимир Жириновский понимает, что его не посадят, но никому со стороны аналогичных гарантий предоставить не может – ни за какие деньги. Вот-вот вся эта компания дружно проголосует за новый закон о партиях, устроив себе политическое харакири. Впрочем, по многим данным, оно уже состоялось. Однопартийная жизнь в новой России с самого начала оказалась искусственно пресечена, а многопартийная как-то не заладилась. Теперь собираются ввести двухпартийную, и обе партии пойдут на выборы под лозунгом «За нашего Путина!». Если, конечно, не отменят сами выборы. Да и вообще – до них надо еще дожить. И дожить, по возможности, хорошо.

      Скептики полагают, будто у нас всего одна партия – КПРФ. Но на самом деле нет ни единой! Коммунистические или сходные с коммунистическими убеждения разделяют – осознанно или стихийно-одни люди, за Зюганова и К^о голосуют и агитируют сплошь и рядом совсем другие. Избираются от КПРФ на различных уровнях третьи, дела на уровне обкомов и райкомов решают четвертые… Но это, конечно, мелочи. Политические партии создаются для того, чтобы побороться за власть в стране. За высшую власть, что в наших условиях означает президентское кресло. Но ни в 2000 году, ни даже в 1996-м, когда у партии были, казалось бы, все шансы на победу, КПРФ за президентский пост всерьез не боролась, а только более или менее искусно имитировала такую борьбу, прекрасно понимая (у Зюганова не было на этот счет никаких иллюзий, и «мемуары» Ельцина лишь подтверждают это), что власть им никто не отдаст. Не мытьем, так катаньем. Вспоминаются два анекдота 1996 года.

      «– Товарищ Ельцин, у меня для вас две новости, хорошая и плохая, – говорит тогдашний председатель Центризбиркома Рябов.

      – Начинай с плохой.

      – Зюганов получил 75 процентов.

      – А какова же хорошая?

      – А вы получили 85 процентов!»

      Второй анекдот носил куда более зловещий характер: «Товарищ Зюганов победил в первом туре с подавляющим перевесом, но так никогда и не узнал об этом…»

      Имитируя борьбу за президентский пост, Компартия объективно играла на руку «беспартийному» (в обоих случаях) президенту: ведь на Западе не догадывались, что наблюдают борьбу нанайских мальчиков. И по окончании президентского марафона коммунистов – недавних якобы непримиримых противников