Операция «Остров Крым». Ольга Чигиринская

сказал Артем. – Пробирает. Похоже на гравюры Эшера, верно?

      – Не знаю, не видел…

      Глеб посмотрел ему в глаза, и это были глаза, в которые никто никогда не плевал.

      Он попытался вспомнить лицо с обложки польского журнала, мысленно сбрить обындевевшую бороду… Нет, реконструкция лиц по воспоминаниям не давалась. Загар. У него неравномерный загар – подбородок светлее лба и скул, расстегнутый ворот показывает четкую границу между темной шеей и светлой впадиной между ключиц. Но Крым – солнечный край. Он мог загореть где угодно.

      Как все честные люди, своим лицом Глеб владел плохо.

      – Эй, товарищ капитан, с вами все в порядке? – спросил старлей.

      – Нет. То есть да. Мы же вроде договорились на «ты».

      – Извини. У тебя слегка… озадаченный вид.

      – Мне просто любопытно, как давно вы здесь находитесь.

      – Достаточно давно, чтобы считаться здесь своими. Это моя работа, Глеб: вживаться в среду, сливаться с ней, завоевывать доверие людей, а потом, в урочный час – предавать их.

      И настолько спокойно, настолько без рисовки, даже как-то устало это было сказано, что Глеб поверил мгновенно.

      – А ты в рамках своей подрывной деятельности не поднимался ли часом на К-2?

      – Что я там забыл?

      – Я серьезно. У тебя где-то здесь есть полный тезка. Два года назад он поднимался на К-2. Знаменитое было восхождение – не слышал?

      – Не интересуюсь альпинизмом. А что, у нас об этом писали?

      – Поляки писали подробно. Я думал, сдохну от зависти…

      – Не представляю, чему тут завидовать. Как-то мимо меня вся эта романтика. Скучный я человек, – сказал коллега Джеймса Бонда и Штирлица. – А совпадение, конечно, забавное.

      – Я и в самом деле подумал, что это ты. Ведь неплохое прикрытие. По всему миру можно мотаться в свое удовольствие. Разве нет?

      – Из рук вон плохое прикрытие. Ну сам посуди: мой тезка сверкнул мордой в журнале – и вот уже ты помнишь его имя и можешь узнать в лицо.

      – Там лица-то не особенно много было между бородой и очками.

      – Но имя помнишь все равно. Нет, если бы я воспользовался легендой альпиниста, чтобы мотаться по всему свету, я бы не лидировал, а был где-то на пятых-шестых ролях, на подхвате. Незапоминающийся надежный середнячок. Вот остальных членов той экспедиции ты помнишь?

      Глеб напряг память. На вершину тогда поднялись четверо, но фамилии не вспоминались. Да и Верещагин-то запомнился только потому, что за ним числился еще и Эверест. Ну и из-за фильма, конечно, тоже.

      – Вот видишь, – сказал старлей, когда Глеб покачал головой. – А совпадения в жизни бывают самые дурацкие. Не говоря уж о том, что если бы я действительно был белым офицером и работал здесь под прикрытием, мое начальство позаботилось бы об отсутствии всяких совпадений. Иван Петрович Сидоров, очень приятно.

      И опять он сказал это так ровно, что Глебу тут же захотелось поверить и самому посмеяться над своей подозрительнос�