Ромашка с шипами. Лина Филимонова

из кровати, открыл дверь. И почувствовал умопомрачительно вкусный запах. Желудок громко заурчал. Я изголодался за двенадцать часов сна!

      Я умылся и добрел до кухни.

      Там суетилась Ева. Что-то помешивала в одной сковородке, одновременно что-то переворачивала в другой. А в кастрюле что-то кипело…

      Ни фига себе! Малявка умеет готовить? Вот это сюрприз!

      – Доброе утро, – произношу я как ни в чем ни бывало.

      Ева сначала хмурится, а потом, посмотрев на меня, начинает улыбаться.

      – Ты такой взъерошенный! Любишь кабачковые оладьи?

      – Съедобные – да.

      – Сомневаешься в моих кулинарных талантах?

      – Готов рискнуть желудком.

      Я сажусь за стол. Ева ставит передо мной тарелку с аппетитными поджаристыми оладушками. Я набрасываюсь на них, как голодный волк.

      – Умереть как вкусно! – признаюсь я после пары штук.

      – Я еще спагетти готовлю. И соус из куриной грудки в сметане.

      – Офигеть. То есть… я поражен.

      – Я прекрасная хозяйка, – многозначительно замечает Ева.

      – Повезет кому-то, – бурчу я.

      Ева присоединяется ко мне. Завтрак плавно перетекает в обед. Мы не торопясь наслаждаемся вкусной едой и вполне мирно болтаем обо всякой ерунде. И тут Ева вдруг признается:

      – Ленка меня кинула.

      – Твоя подруга?

      – Ага. Мы должны были жить вместе, а она теперь живет с этим Шуриком.

      – Значит, ты вчера все равно бы вернулась?

      – Не знаю, – пожимает она плечами. – Были мысли переночевать на скамейке.

      – Ты совсем дурочка?

      – Сам такой!

      – Значит, ты не съезжаешь, – утвердительно произношу я.

      – Съезжаю, – говорит она. – Но не прямо сегодня.

      Ева смотрит на меня каким-то непонятным взглядом. Такое ощущение, что она хочет, чтобы я начал ее отговаривать.

      – Куда? – спрашиваю я.

      – В общагу. Или найду еще кого-то, с кем можно снимать квартиру.

      – Ну уж нет, – нехотя выдаю я. – Никаких общаг и сомнительных соседей.

      – Ты меня не отпустишь? – с нескрываемой надеждой спрашивает она.

      И что я должен ответить?

      – Я обещал твоему отцу, что присмотрю за тобой.

      – Только поэтому не отпустишь?

      – Только поэтому.

      – А как же…

      Я знаю, что она хочет мне припомнить. Поэтому сразу говорю:

      – Никак.

      – Ты меня целовал!

      – Я?!

      Делаю удивленное лицо. Пытаюсь прикинуться шлангом.

      – Да, ты! И тебе это нравилось. Не говори, что нет!

      – Я говорю: нет, – ухмыляюсь я. – Я просто выпил лишнего.

      – Что? – поражается Ева. – Ты же не пил!

      – Пил. Кофе. Двойной эспрессо в полночь превращает меня в чокнутую тыкву. Начинаю целовать всех без разбора.

      – Двойной эспрессо в полночь? Я запомню. Значит, во всем виноват кофе…

      Она улыбается.

      Весьма самодовольной улыбкой. Думает, что я у нее в кармане. Вернее, у ее прекрасных