За тобой. Юлия Резник

более неизменные инстинкты.

      Желание? Несомненно. Но в большей степени зудящая внутри потребность защищать. От всего, что бы ей ни угрожало. И если эта угроза исходила из болезни мальчишки, что ж… Вот он. Стоит, как идиот, у двери, не решаясь ни войти, если вдруг та открыта, ни позвонить, если Бэлла всё ж передумала и заперлась.

      Задыхаясь от нетерпения и злясь на то, что никак его не обуздать, Давид зыркнул на висящую над дверью лифта камеру. Да, уж… У их консьержки, если та наблюдательная, похоже, появилось новое развлечение. Он, вон, целый спектакль устроил. Ага. Одного актёра. Нет! Кло-у-на! Дёргается, будто ему пятнадцать. Межуется. Хрень какая-то. Стыд. В его-то возрасте и при его положении! И оттого, наверное, ещё более ценно. Потому как ну не ожидал он, не мог и надеяться, что ещё сможет такое почувствовать…

      Выругавшись, Давид постучал в дверь костяшками пальцев. Так было меньше шансов разбудить мальца, если он уснул. В ту же секунду Бэлла открыла и, не отнимая от уха телефонной трубки, коротким взмахом руки пригласила Давида войти.

      – Нет-нет, Родик. Не беспокойся. Его уже осмотрели. Ничего страшного. Лекарства я заказала в аптеке, так что мы неплохо справляемся. Нет никаких причин срываться с места посреди ночи… Что? Нет. Если захочешь проведать, то приезжай… Но не сейчас же! Дай Родиону несколько дней прийти в себя. Что? Ага… Всё, давай, Родь, мне неудобно говорить, правда…

      И там Родион, и тут… Давид напрягся, ведь было понятно, что Бэлла говорила с отцом своего ребёнка. И по тому, что у этих двух были одинаковые имена, можно было сделать вывод о том, что Родион старший в её жизни был мужчиной не проходящим. Иначе зачем бы Бэлле было называть сына в его честь? Это очень показательный момент, спросите кого угодно. Выходит, все его представления о ней – полная лажа? Ладно, тот с ними не живёт. Но, похоже, мужик к сыну неравнодушен. И тогда что же получается, Бэлла не шутила, когда в ответ на его слова сказала: «Может, у меня есть богатый любовник. Топ-менеджер в большой корпорации»?

      Это многое объясняло, да. Но никак не вписывалось в то, что он узнал о ней позже. Например, что Бэлле на физическом уровне неприятны чужие прикосновения. Если, конечно, дело было не в самом Давиде. В конце концов, ни в коем случае нельзя было отметать мысль, что ей отвратителен исключительно он. Гройсман скользнул взглядом по своему отражению в высоком зеркале. Удивительно. Он, тот, кто даже в молодые годы не парился по поводу своей внешности, теперь вот озаботился вопросом, как выглядит в её глазах.

      Сноски