Другая жизнь. Семен Злотников

(с угрозой). Не орите вы на него!

      Тренер. А тебя я учил с умом и с расчетом!

      Алевтина. А Юван? Они бы его укокошили!

      Тренер. Пусть! А если б тебя?

      Алевтина. А мне за Ювана не жалко.

      Пыжова. Ой, Аля…

      Юван. Я тоже за Алевтину жизнь отдам, если надо.

      Пыжова. Ой-ой…

      Тренер. А если не надо?

      Художник (Люсе). Хотите мою жизнь?

      Голливуд (морщится). Кофе холодный…

      Художник. Остыл…

      Тренер (Алевтине). Возьми себя в руки, завтра же будешь жалеть. Сними с себя это дурацкое платье!

      Алевтина. Не сниму.

      Пыжова. Как они любят друг друга… Разве любовь – это плохо?

      Тренер. Плохо!

      Художник. Любовь – прекрасно!..

      Пыжова. Все говорят: любовь – хорошо…

      Тренер. Знаешь, кто говорит? Кто только уже говорить может. А кто хоть немножечко соображает – тот знает: хорошо – пока хорошо, а потом опять плохо.

      Художник. Не обязательно.

      Тренер. Не лезьте, куда вас не просят.

      Художник. Я только защищаю любовь.

      Тренер. В ваши годы могли бы уже помолчать и защищать чего-то другое!

      Художник. Сорок один!.. Мне мой дедушка как-то однажды рассказывал еще про своего дедушку, который всю свою жизнь, вот как вы, не верил в нее и впервые влюбился, когда ему было сто двадцать! У него во внуках уже имелся мой дедушка, а он сам, вдруг, вспыхнул, как нефть.

      Калинкина. У нас в подъезде один стопятидесятилетний женился на стотридцатипятилетней. Чего, хорошо живут, еще все завидуют.

      Художник. Вы тоже не застрахованы!

      Тренер. Все уже было! Все было, все понял: ничего нет! И ты мне про то, как твой дедушка нефть добывал… Тридцать семь! Все великие гибли уже – я пока что живу. Не ради себя, ради команды. Ради общего дела. Только ради него стоит жить. Все остальное – там, типа, любовь, кровь, свекровь – для тех, кто ни на что уже больше не способен. (Алевтине.) Сними.

      Алевтина. Не сниму.

      Тренер. Соревнования, чувство ответственности!.. Двенадцать команд, по три игры в день, дикое напряжение сил, какая, к черту, любовь, ты подумай? Вратарь, сними платье и встань в строй!

      Алевтина. Я встану, я в платье, а мне не мешает. Даже наоборот – еще лучше. У нас скоро загс, мне привыкнуть надо. Мне каждую вещь поносить, чтобы в ней классно выглядеть…

      Пыжова. Ой, между прочим, мне тоже…

      Тренер. Что – тоже?

      Пыжова. Мне – поносить… Говорю, поносить… Я, как Аля, Гоген Петрович…

      Тренер. Ну, давайте! Давайте! Все невестами вырядимся!

      Алевтина. Ага!

      Калинкина. А вы тоже… как этот…

      Тренер. Все!

      Пыжова (радостно). Женихом! Гоген Петрович, а вы – женихом!..

      Кусакина. Х-ха, твоим!

      Пыжова (смутившись). Почему только моим, не обязательно…

      Калинкина. И на это, на как ее, олимпиаду…

      Кусакина. С песнями, да ты…

      Калинкина. На машинах,