Согрей меня. Лина Манило

оказалась мягкой наощупь, будто бархатной, и Марьяна не удержалась: провела рукой по сиденью рядом со своим бедром и широко улыбнулась.

      – Хорошая машина, да? – спросил Стас, и его левая бровь красиво изогнулась.

      – Очень. Хотя я в них совсем ничего не понимаю.

      – Я тоже, – то ли серьёзно, то ли шутя, заметил Стас.

      – Не верю.

      – Почему? – удивился Стас, и даже телефон на колено положил, ожидая ответа.

      – Вы не похожи на мужчину, который хоть в чём-то может не разбираться.

      Её ответ, искренний и открытый, Стаса удивил. Зелёные глаза на секунду расширились – Станислав будто бы впервые её по-настоящему заметил. Нахмурил брови, потянулся вправо и… защёлкнул ремень безопасности, небрежно коснувшись предплечьем её груди. На секунду задержав губы у уха, прошептал:

      – Осторожнее, мне может понравиться. Мужчины любят комплименты не меньше женщин.

      И снова сладкая дрожь пробежала по телу, заставляя сердце чуточку ускориться.

      Мара испугалась собственной реакции на, в общем-то, невинные действия. Он просто дотронулся, всего лишь шепнул на ухо, а словно током ударило. Навылет, обжигая щёки румянцем.

      Стас, кажется, и это заметил, от чего Мара растерялась ещё сильнее. Отвернулась к окну, плечом вытирая щёку, но от этого румянец лишь сильнее запульсировал.

      Глупость какая-то, но Мара ничего не могла поделать с тем, как отреагировало её тело на этого мужчину – совершенно незнакомого, чужого и взрослого.

      Мара разгладила складку на рукаве и вдруг почувствовала на своей щеке чужой взгляд. Но стоило Маре посмотреть на Стаса, и он снова уткнулся в телефон, хмуря брови.

      Так они «играли» следующие минут десять: его взгляд на её щеке, ползущий вниз, ощутимый под слоями одежды, её испытующий – так до бесконечности. Воздух в машине стал гуще. Плотный и горячий, он кружил голову, будил бесшабашную лёгкость.

      – Станислав Фёдорович, в объезд придётся, – подал голос водитель, разрушая очарование момента.

      Мара откашлялась, прочищая горло, облизала пересохшие губы, и Стас завис, глядя на неё, уже не скрываясь. Жадно, плотоядно, словно был хищником, готовым наброситься на пугливую лань. Только Мара не была ланью – с детства очень красивая, она привыкла к чисто мужским взглядам, но этот мужчина странным образом её взволновал. Как не волновал уже давно никто другой.

      – У вас, во сколько самолёт? – спросил Стас нарочито небрежным тоном.

      – Ещё достаточно времени, – ответила Мара, разглядывая аварию впереди, из-за которой все машины разворачивали в другом направлении.

      – Паш, тормознёшь тогда у «Моцарта»? – Стас тронул водителя за плечо, а тот кивнул.

      – Если у вас есть какие-то дела, то я могу сама добраться, – Мара снова торопливо облизала губы, и кадык Стаса дёрнулся.

      – Дима меня убьёт, – усмехнулся. – Так что придётся вам меня терпеть до самого аэропорта. Справитесь?

      – Уж как-нибудь переживу, – весело засмеялась Мара и провела рукой по ремню безопасности, врезавшемуся